мог бы давно достроить эту баню, но у главы семейства были свои взгляды на труд, и он уверенно обещал закончить к сентябрю.
– Алина, как там сестра поживает? – я шла за помидорами для салата, а Алексей Викторович двигался навстречу.
– Хорошо, учится, – ответила я. Ничего себе, он даже помнит о моей сестре! – Сейчас подрабатывает, пока лето.
– А ты с местом уже определилась? – он улыбнулся, пропуская мимо себя на узкой тропинке между грядками.
– Да, преподавать пойду на наш факультет, – я заглянула ему в глаза – они были такими же темными и умными как у Полинки.
– Молодец! – и он пошел дальше.
Алексей Викторович бродил по участку в закатанных трико и старой растянутой футболке. Он был довольно худеньким для своих лет, с небольшим мужским животиком и в приличной физической форме. Наверное, дачный сезон и баня внесли свою лепту. Его темные волосы лишь местами поблескивали сединой, а вот лицо уже покрылось неглубокими морщинами, которые, впрочем, издалека вовсе не были заметны.
С ужином мы бабушке помогли, намесив огромную тарелку салата, но с нами есть она не стала – обещала прийти ее подруга с соседнего участка, и бабушка приберегла пустой желудок для нее. Алексей Викторович, все еще работавший в бане, сделал себе только бокал зеленого чая и ушел обратно, обещавший поесть, когда закончит. Мы с девчонками набрали конфет, копченых сосисок и вишневый компот и укрылись ото всех на крыше гаража. Конечно, нас было хорошо видно и даже слышно, если очень громко разговаривать, но мы вели себя тихо и наблюдали свысока, оставаясь незамеченными.
– Надо было еще бутылочку вина с собой взять, – сказала Поля, держа стакан с компотом. – Не подумали.
– Да кто знал, сколько мы здесь будем. На каждый день не запасешься, – хмыкнула Катя. – Зато у нас есть конфеты! И, что самое главное, сосиски! Была б у вас еще банька.
– Сама жду, не дождусь. Ходит чего-то туда-сюда, вроде, работает, а дело не движется, – мы все смотрели на ее папу, маячившего у бани. – Сама бы уже давно построила.
– Так что мешает? – сказала я.
– Не женская это работа, доски распиливать. А он строитель – пусть трудится.
– Тогда не жалуйся, раз помогать не хочешь. Ему виднее, что и когда.
– Насмотрелась уже на одного, толку мало, – Поля тут же припомнила Логинова.
– Да ладно, твой папа старается, даже есть не стал, – сказала Катя.
– Потому что бабушка снова ворчать на него будет.
– А чего у тебя мама с ней на него бросаются? Он такой у вас тихий и спокойный, – поинтересовалась я. Мне всегда было жалко Алексея Викторовича, он казался таким безобидным и мягким, что я совсем не понимала, почему Юлия Михайловна вечно упрекала его. Полина говорила, на работе он строгий начальник, и подчиненные относились к нему с большим уважением и даже побаивались, но дома он выглядел совершенно другим человеком. Юлия Михайловна, властная и сильная женщина, постоянно придиралась к Алексею Викторовичу,
