но Витек всякий раз словно узнавал свою подругу заново. Вот и сегодня с утра Катька шепнула ему, мол, есть дело, нужно поговорить. При этом ее лицо было каким-то загадочным, взволнованным даже, не таким, как обычно.
Витек, разглядывая по дороге витрины не так давно восстановленных и открытых государственных магазинов, шел и думал о Катьке. Самому неясно, что она в нем находит. Катька – она же во всех смыслах лучше, а ты смотри, как их тянет друг к другу: не разлить водой. Любовь? Ха-ха три раза! Какая, на фиг, любовь!? Просто никто и не догадывается, что эта заумная отличница фору даст самым отпетым хулиганам. А дерется, как чертенок, сам видел не раз. Удивительно только, как ей удается сохранять все в тайне? Это, наверное, у нее от отца такой характер. Он служит не то в спецназе, не то в разведке.
Да уж, такую, как Катька, еще поискать надо. Ей бы полстолетия назад родиться, да ополченкой стать. С ее характером – в самый раз из автомата палить да фугасы под арийские танки подкладывать. А он, Витек, был бы у нее напарником. Эх, каких бы дел лихих они вдвоем могли бы наворотить! Аж дух захватывает!
Витек зашел в свой подъезд, поднялся пешком на восьмой этаж. Лифт до сих пор не восстановили, хотя со времен той войны прошло уже больше пятнадцати лет. Оно и понятно. Сначала нужно отстроить дома, дороги, инфраструктуру там всякую, шахты, заводы, фабрики, а уж потом излишествами заниматься. Спасибо Империи, что помогает деньгами, техникой, людьми. Витек сам видел, как строители из Ростка отстраивали здание горсовета. Если бы не братский народ, Витек и не представлял себе, как бы они жили. Нет, не то, чтобы они сейчас как сыр в масле катались. Тут не до жиру, когда и через столько лет страна все еще в руинах. Война, как ни крути, была нешуточной. Тогда, много лет назад, Планета не признала молодую Новоимперскую республику, опустила Железный Занавес. Обидно иногда становится: за что? Ведь его, Витька, страна хотела только свободы, справедливости. Чтобы не подчиняться фашиствующей хунте, захватившей власть в Щекове, столице Аратии, чтобы дышать свободно и говорить на родном языке, и работать на себя. Так говорят. Правда, не все пока получается. Трудно быть довольным, когда денег едва хватает на пропитание, а одежду, мыло, другие товары выдают по талонам. Редкие счастливчики, вроде Катьки, имеют родичей в Империи, которые помогут и одеться, и харчей каких-никаких подкинут, да плюс предки на хороших должностях. Катькиной мобиле, например, всего несколько лет. А его, Витька, труба, по ходу, всю последнюю войну прошла. Но, слава Богу, еще дышит. Отец мог бы, конечно, податься на заработки в Империю, только говорят, что сейчас там и своих кормить-то нечем. А они, вишь, от себя кусок отрывают, новоимперцев поддерживают. Не зря все императора славят. Добрейшей души человек.
Витек открыл ключом дверь, прошел в свою комнату, бросил рюкзак на стул, включил комп. Старая машина загудела, замигала диодами на процессоре. Чегой-то его сегодня на политику понесло? Никак чудо какое-то должно произойти. Так бабка покойная говорила деду, когда ей снился необычный сон.
Желудок свело судорогой. Витек поплелся на кухню, заглянул в холодильник. Та-ак, что тут у нас? Пюре из картошки,
