меня, Киона, – попросил он. – В губы, как делают влюбленные.
– Что на тебя нашло, дурачок? – возмутилась она, отпрянув от него. – Напрашиваешься на оплеуху?
– Да ладно тебе, Киона, позже мы поженимся. Поцелуй меня.
– Ты мой сводный брат, Луи. Мы никогда не поженимся. К тому же нам еще рано об этом думать.
Она замолчала, ощутив волнение. Из потайных уголков души показалось лицо Делсена, рядом с которым она жила всего три-четыре дня в стенах этого ужасного пансиона для индейских детей. Ему удалось сбежать благодаря ей. «Что с ним стало? – задавалась вопросом девочка. – Мне незачем беспокоиться, я его увижу, это начертано на небесах и в моем сердце. Мы окажемся с ним вдвоем в лесу, на берегу реки, и между нами произойдет то, что было между Мин и Тошаном. Акт любви… Потом, если Маниту так решит, родится ребенок».
– О чем ты думаешь? – завопил Луи, встряхивая ее. – Почему ты улыбаешься?
Он попытался сам поцеловать ее и неумело чмокнул в ухо. Она его оттолкнула.
– Дурак! Не делай так больше! Брат и сестра не могут так целоваться, понимаешь?
Разозлившись, он топнул ногой, как достойный сын своей вспыльчивой матери. Киона смотрела на него с сочувствием. Со своими прямыми волосами заурядного русого цвета, худым лицом и светло-карими глазами Луи не суждено было стать покорителем женских сердец, тем более что у него был дурной характер.
– Наберись терпения! Рано или поздно ты обязательно женишься. Но не на сводной сестре, – смягчившись, добавила она.
На самом деле Киона всеми фибрами своего юного тела чувствовала, что между нею и Луи нет кровной связи. Возможно, она ошибалась. В любом случае она пообещала себе никогда не затрагивать эту тему. Ей нравилось убеждать себя, что у них с Луи один отец.
– Ты злая! – воскликнул он.
– Да нет же! Сам ты дурачок. Настоящий оболтус, как сказала бы Мирей. К тому же ты везде следуешь за мной по пятам, а мне сейчас лучше побыть одной. Когда после обеда я вошла в конюшню, чтобы оседлать Фебуса, ты уже был там и надевал упряжь на пони. Я отправляюсь в лес – ты мчишься следом. Мы не можем быть вместе с утра до вечера!
– Ладно. Раз ты меня ненавидишь, я уйду! – возмутился он. – Люди правильно говорят: ты всего лишь маленькая ведьма, заносчивая и эгоистичная!
– Люди или твоя мать? – спросила Киона.
– Все люди! – бросил он и побежал вперед по тропинке.
Она с грустью смотрела ему вслед. Он плакал, искренне огорченный ее словами. Это она тоже чувствовала.
– Ну и пусть, – с тяжелым сердцем пробормотала девочка.
Немного постояв, она направилась в сторону поселка. Что-то подталкивало ее начать эксперимент как можно скорее.
Тем временем в каньоне Тошан заканчивал одеваться, пока Эрмин ждала его, сидя на солнышке. С задумчивым видом молодая женщина вглядывалась в переливчатые отблески воды.
– Какое
