ни души, в подсвечниках на столах и подставках горели свечи, освещающие множество жилых комнат, салонов, кабинетов, будуаров и вестибюлей, в которых ее шаги отдавались гулким эхом вслед за шагами идущего впереди нее шевалье. Он был знаком с внутренним устройством этого дома и вел Сюзанну за руку, почти не давая ей времени рассмотреть окружающее ее великолепие, плохо различимое в тусклом пламени свечей: дорогую мебель, драгоценные предметы, золотые и серебряные изделия, хрусталь, огромные камины и дорогостоящие ткани (уж в тканях-то Сюзи толк знала!). Однако роскошь и гармоничная красота представшего перед взором Сюзанны интерьера отнюдь не кружили ей голову: она думала сейчас совсем о другом.
Она потеряла девственность на большой кровати с ситцевым занавесом, на простынях из батиста. Нежность ее любовника и его ловкость в постельных делах доставили ей превеликое удовольствие. В течение ночи они четыре раза сливались воедино, обмениваясь всем тем, что Эрос придумал для мужчин и женщин, чтобы они могли предаваться плотским наслаждениям.
Во время этих любовных утех Сюзанне Флавии Эрмантруде Трюшо пару раз вспоминались монахини-урсулинки, учившие ее добродетельному поведению, даже и не подозревая о том, какими сладостными могут быть те удовольствия, которые они объявляли порочными. Однако к мужчине, которого она познала теперь самым близким образом, ее влекло не только тело, но также ее сердце и ум.
Антуан Карро де Лере испытывал аналогичные чувства: в объятиях Сюзанны он напрочь позабыл обо всех своих прежних любовницах. К этой девушке он уже не собирался относиться так, как он относился к своим предыдущим подружкам: ему захотелось привязать ее к себе неразрывными узами.
На следующее утро, когда они проснулись в окружении роскоши, ставшей достойным обрамлением их первой ночи любви, он заявил:
– Сюзанна, я хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Это невозможно, мой нежный возлюбленный, потому что у вас имеется титул и происходите вы из знатной семьи. Я же – дочь торговца сукном, у которой нет ни звучного имени, ни приданого… а теперь еще нет и добродетели!
– Твоя добродетель находится совсем не там, где ее могли бы увидеть заурядные люди! Я ничем не обязан своей семье, а мое имя… я тебе его дарю!
Последовали новые ласки, поцелуи и клятвы, и Сюзи, которая раньше презрительно относилась к брачным узам, согласилась посмотреть на них уже совсем по-другому, поскольку они должны были связать ее с мужчиной, которого она любила. «С единственным мужчиной, которого я в своей жизни буду любить», – искренне подумала она. Брак также представлялся ей теперь хорошим средством вырваться из отцовской власти. А еще – найти для себя новое положение в обществе, ибо сейчас у нее не было вообще никакого положения, поскольку она покинула свое место служанки, наставницы и счетовода в доме господина Трюшо.
Влюбленные провели в доме госпожи де Парабер несколько недель, однако при этом Антуан каждый день ходил в особняк
