Уголки губ Голландца слегка приподнялись.
– Oshkiniigikwe! Gigishkaajige![67] – проговорил Каишпа, указывая на женщину. – Обмен хороший! Очень хороший!
Ван дер Меер обошел вокруг молодой женщины, которая стояла, гордо вздернув подбородок и глядя в стену.
– Каишпа должен знать, что я не торгую рабами.
– Каишпа знает, я ему говорил, – ответил Вемикванит, по-прежнему хмуря брови. – Он говорит, что, если вы откажетесь, он продаст ее другому и вернется с монетами. Но он думает, что здесь ей будет лучше.
– Вот как? Он так думает?
– Да! – ответил Вемикванит, глядя Голландцу в глаза. – Я сказал, что Wemitigoozhi[68] всегда держит слово.
– Это правда, я всегда держу слово. Но не припоминаю, чтобы я обещал тебе, что женщину тут никто не обидит…
– Wemitigoozhi говорит, что хочет защитить нас от дурного обращения Zhaaganaash[69]! Эта женщина – wiisaakodewikwe[70]. Ее отец был французский солдат из гарнизона Микиллимакинак, а мать умерла от оспы прошлым летом. Zhaaganaash хочет владеть ею только для своего удовольствия! У нее уже есть от него ребенок, и она ждет второго! Микваникве хорошо работает. Хорошо обрабатывает кожу и делает очень красивые makizins[71]!
– Микваникве – это твое имя? – спросил Голландец у молодой женщины, которая до сих пор ни разу не шевельнулась. – Ты говоришь по-французски?
– Gaawiin[72].
– Значит, ты понимаешь этот язык?
– Miinange[73].
– Хорошо! И ты согласна, чтобы тебя продали, Микваникве?
Молодая женщина несколько раз быстро кивнула. Она была достаточно высока, чтобы смотреть Голландцу в лицо, не поднимая головы. Ее собеседник тем временем нахмурился и потер подбородок.
– Что ж, хорошо! – сказал он и повернулся к Вемикваниту. – Я согласен списать бочонок водки, но и только! Он остается должен мне за порох, олово и нож.
Вемикванит перевел его слова Каишпе. Индеец сердито хмыкнул.
– Торговаться я не стану! – предупредил ван дер Меер, скрестив руки на груди. – Если я проявлю щедрость, он к этому привыкнет!
– Odaapinige[74].
– Вот и славно! Вемикванит, запомни, это последняя сделка такого рода, которую я с вами заключаю! Следующий раз приносите шкурки! И тогда Wemitigoozhi тоже сдержит слово.
– Они поняли.
Голландец хотел что-то добавить, но тут увидел держащегося в тени Александера.
– Вот и вы, мой друг! – воскликнул он, широко улыбнувшись. – Идемте, перед отъездом я хочу поговорить с вами с глазу на глаз!
Трое индейцев, повернувшись, уставились на молодого человека. Тот, что был похож на метиса, Вемикванит, смерил шотландца взглядом и толкнул локтем Каишпу, который прищурился, чтобы получше его рассмотреть. Не понимая, чем обязан такому вниманию, Александер передернул плечами и последовал за Голландцем. Когда он проходил мимо, индианка вдруг подняла голову, отчего ее сережки с подвесками
Она молодая! Она беременная!
Француз.
Англичанин.
Метиска.
Мокасины.
Нет.
Да.
Он согласен.
