не станет неизменным. Здесь, в земной жизни, экстаз может быть лишь временной вспышкой… Человек может перестать быть человеком и стать Богом; но человек не может быть Богом и человеком в одно и то же время.[22] Плотин утверждает, что он достигал такого состояния «лишь три раза».
И Прокл учил так же, что единственное спасение для души есть возврат к своей духовной форме, что позволит ей избежать «круга рождений и обильных странствований» и достигнуть истинного Бытия, «единообразной и простой энергии периода тождества, вместо обильного страннического движения того периода, который характеризуется различием». Это и есть та жизнь; которую искали посвящаемые Орфеем в мистерии Вакха и Прозерпины, и она есть результат упражнения в очищающих, или «катарсических» добродетелях.[23]
Эти добродетели были необходимы для великих мистерий, так как они влияли на очищение тонкого тела, в котором душа действовала, когда она была вне физического тела. «Политические» или практические добродетели принадлежали к обыкновенной жизни человека и достижение их до известной степени требовалось для вступления даже в такую школу, какая описана ниже. Затем следовали «катарсические» добродетели, посредством которых тонкое тело, проводник эмоций и низшего разума, было очищаемо; затем – «интеллектуальные» добродетели, относящиеся до αυγοειδες или светлого тела, служащего проводником для интеллекта; и наконец – созерцательные или «парадигматические» добродетели, благодаря которым осуществлялось единение души с Богом. Порфирий пишет: «тот, кто действует сообразно с практическими добродетелями, есть достойный человек, но тот, который действует сообразно с очищающими добродетелями, есть ангелоподобный человек или добрый гений (δαιμον). Тот, кто действует сообразно с интеллектуальными добродетелями, есть Бог; тот же, кто действует сообразно с парадигматическими добродетелями, есть Отец Богов».[24]
Многие поучения давались в мистериях высшими Иерархиями, и Пифагор, великий Наставник, получивший свое посвящение в Индии и дававший своим ученикам «истинное познание вещей», обладал, как утверждают, таким знанием музыки, что он мог посредством нее господствовать над самыми дикими страстями людей и просветлять их разум. Примеры такого господства даются Ямвлихом в его «Жизни Пифагора». Нужно думать, что титул Теодидакта, данный Аммонию Саккасу, учителю Плотина, относится не столько к возвышенности его учения, сколько к этим божественным знаниям, полученным им в мистериях.
Некоторые из употреблявшихся в мистериях символов объясняются Ямвлихом, который велит Порфирию изъять из своей мысли образ символа и достигнуть его внутреннего значения. Так «тина» означало все телесное и материальное; «Бог, сидящий над лотосом», означало, что Бог превышает и тину и разум, символом которого служил лотос и что, будучи неподвижным, он установлен в Самом Себе. Если же Он «плыл в корабле», этим изображалось Его господство над миром и т. д.
G. Mead. Plotinus, стр. 42.
Jamblichus, стр. 364.
G. Mead. Orpheus. стр. 285, 286.
