четверка.
– Молодец! Может, хоть ты у нас выбьешься в люди. Но навряд ли – у наших женщин никаких перспектив. Одна дорога – замуж. А это уже кому как повезет. А на твои способности всем наплевать. И не надо тебе, Тина, так из-за этой учебы надрываться. Хоть ты на три золотые медали эту школу закончишь, хоть на двойки – никакой разницы.
Лариса сегодня явно была не в духе.
– Вот, нарожала на свою голову. А их папаше и дела до них нет, хочет – пьет, хочет – дома валяется.
– Мам, а Аслан все наши куклы отобрал! – очень некстати появилась ее дочь Милана.
– Пошли вон отсюда! Играйте во дворе! – завопила Лариса.
Милану словно ветром сдуло.
– Ну и черт с этими алкашами! – тряхнула головой Лариса. Встала, выключила газ и налила мне чаю. Высоко с полки достала спрятанные от детей конфеты.
– Угощайся! Да не жмись, я Заре тоже оставила.
– А мы с тобой вот что сделаем. Зару оставим с детьми, а сами сходим к Лизе.
Лиза была подругой Ларисы и жила неподалеку. Когда мы вышли на улицу, на лавочке у соседнего дома сидела вся семья Кубатовых. Проходя мимо, мы поздоровались с ними.
– Бедные сиротки, – услышали мы за спиной шепот. – А отец так же пьет.
– Пожалели бы лучше своего сына, – тихо сказала мне Лариса, – какой год уже в тюрьме сидит.
– Смотри-ка, какой концерт устроили, – шепнула мне Лариса и глазами показала на дома двух других соседок Фатимы и Айшет.
Обе почтенного возраста, имея взрослых детей, частенько устраивали разборки между собой. Как рассказала мне Лариса, накануне Фатима вернула Айшет эмалированный таз, который одалживала у нее для варки варенья. Айшет цветочки на тазике показались подозрительно странными, и она высказала это Фатиме: – Какие все тут умные кругом, занимают новую посуду, а возвращают какое-то барахло!
– Это я-то барахло принесла! – тут же взвилась змеей Фатима. – Когда это я дома барахло держала!? Мой сын по большому блату только импортные вещи привозит, не то что некоторые!
Под некоторыми подразумевался непутевый сын Айшет. И она не замедлила отпарировать:
– А-а, этот твой узкоглазый сын? Люди говорят, не от киргиза ли он!
– Ах, ты шлюха! – завопила Фатима, – Уж не с твоего ли окна каждое утро вылезает Хусейн!
– А-а! – взвизгнула Айшет и вцепилась в волосы Фатимы.
Это надо было видеть, сказала мне Лариса. Две толстые неуклюжие тетки вцепились друг дружке в волосы, при этом отчаянно пытаясь лягнуть одна другую. На шум выбежал сын Фатимы, тот самый, которого Айшет назвала узкоглазым. Он насилу отодрал одну женщину от другой и потащил мать в дом.
Теперь же происходила демонстрация белоснежных подушек с наволочками из импортного материала у калитки Фатимы, а напротив, на заборе Айшет, были развешаны китайские покрывала.
– Добрый день, – поздоровались мы с Фатимой.
