ко и бесшумно вспрыгнул на толстую ветку одного из деревьев и продолжил охоту. «Рано или поздно мне придется спуститься на землю, и это будет слишком громко» – озабочено думал Джамур, неслышно переступая по веткам и продолжая наблюдать за элексом. Тот вдруг остановился. Оглядевшись, элекс подвернув ноги, как-то комфортно и устойчиво уселся, образовав что-то вроде конуса. Над его плечом воздвигся скан. Он собирался отдохнуть, заправиться солнечной энергией и выполнить ряд стандартных процедур – просканировать местность и поставить инфракрасную сигнализацию. Знал об этом и Джамур, поэтому он встревожено подумал – «Тогда мне не застать врасплох. Нужно атаковать либо сейчас, либо сидеть в засаде черт знает сколько времени». Джамур сосредоточил мышечную массу, явственно представил себе мощного хищника – амурского тигра. Боль раскаленной волной прошла по суставам, клеткам, костям. Стремительно изменился мир цвета, запахов, звуков. Через секунду на толстой ветви раскидистого дерева вместо рыси сидел огромный амурский тигр. Джамур глухо зарычал и в два прыжка, обламывая ветки, обрушился на элекса. Первым же ударом лапы ему удалось вывести из строя антиграв, который позволял развивать скорость до трехсот километров.
«Теперь не сбежишь» – мелькнула самодовольная мысль. Но тут же Джамур оказался сжат в железном захвате рабочих манипуляторов. «Мангуст» – сказал себе Джамур, привычно расслабляя и напрягая мышцы. Едва боль ушла, Джамур выскользнул из железных объятий и развернулся для следующей атаки. Элекс и Джамур оказались лицом друг к другу. Холодные рецепторы элекса взглянули в яростные бусинки глаз полутораметрового мангуста. Доли секунды наночеловеку хватило, чтобы идентифицировать айхэта. В следующий момент он выбросил пять голографических фантомов и осколочную мину. Оба шарахнулись в стороны. Элекс отпрыгнул на добрых десять метров, а Джамур стремительно взлетел на ближайшее дерево. Мина не успела определить цель, и высоко подпрыгнув, взорвалась над головами застывших фантомов.
Джамур выглянул из-за дерева. Едва он успел почуять, откуда идет запах горячего нанопласта, как в дерево ударил лазерный луч, затем еще, еще… «Ах, ты! Разрядился» – только подумал Джамур и, сжав мышцы, повалился вниз. У самой земли Джамур расправил крылья и взмыл в небо. Теперь элекс был практически беспомощен. Без антиграва и разряженного лазера вступать в бой с коршуном, у которого размах крыльев шесть метров, а когти способны пробить полудюймовый нанопласт, было немыслимо. Поэтому он бросился наутек. Джамур торжествовал. Он упивался скоростью и высотой. Далеко внизу среди деревьев мелькал враг, изредка выбрасывающий за собой фантомы. Лес уже распознал его и улюлюкал вслед, хлеща ветвями. Элекс мчался быстро, невероятно быстро, но уйти от погони уже не мог. Джамур отметил далеко впереди просвет между деревьев – наиболее удобное место для следующей атаки, а еще дальше он увидел город, причудливое сочетание хайтека и нанотехнологий. Туда мчался вечный соперник, там было его спасение.
«Не успеешь» – радуясь, подумал Джамур. Когда момент настал, он камнем упал на противника и лишь в последний миг увидел, что тот бежит не по земле, а по воде. Лес пересекала узкая лента реки. Едва Джамур вонзил когти в спину элекса, его ударил электроразряд, по воздуху и воде прошла странная похожая на спираль рябь. Раздался закладывающий уши хлопок и Джамур потерял сознание.
В интернате
Солнце клонилось к закату.
Детский дом-интернат имени Джовохарлала Неру располагался на правом берегу реки Лады. На его территории стоял длинный трехэтажный жилой корпус бежевого цвета и прямоугольное здание столовой под покатой металлической крышей. Строения примыкали друг, к другу образуя букву «Г», внутри которой и расположились придомовая площадка с клумбой, спортивным городком и выцветшим плакатом, на котором можно было разобрать надпись «Пионер – всем детям пример».
Директор детского дома Александр Ряпин с печалью смотрел в окно. Во дворе было пустынно, если не считать пса Тузика, лениво смотрящего на горящий по случаю вечернего времени фонарь. Почти все дети, кроме дежурных и провинившихся за день были «охвачены» кружковой работой, которую проводила неугомонная и чрезвычайно деятельная Марья Никифоровна.
С провинившимися же шел особый разговор.
Александр Ряпин отвернулся от окна и сурово посмотрел на одного из своих подопечных Олега Башина. Тот стоял, насупив брови и отведя в сторону необычные ореховые глаза, демонстрируя всем своим видом неповиновение и протест.
«Не скажет» – устало подумал Александр Евгеньевич, но сделал еще одну попытку:
– Интересно у тебя выходит. Весь день ты был с Сергеем Вязанкиным и Вовкой Кораблевым. В тот же день у Кораблева и у Пашки Нарышкина обнаруживается порядочные «фонари». Под правым и левым глазом соответственно.
Александр Евгеньевич улыбнулся в усы, но так чтобы мальчишка этого не заметил, но продолжил:
– И ты, будучи с ними весь день, не видел, как они подрались?
– Разве
