бесцельным занятиям. По самовольно выбранной пустоте ничегонеделанья. По своему дому-барже. Я скучаю по своей жизни. И по своей ванной.
7
С каждым пробуждением я чувствовал себя опустошеннее, чем накануне, – как будто из меня выпускали воздух. Но, лежа в ванной и оставляя на поверхности воды лишь глаза, я не видел вокруг себя воздушных пузырей. Может, я сдувался через глазные отверстия.
Как-то в августе, в пятницу, больше трех лет назад, я припарковал свой помятый микроавтобус «мерседес» на улице Валериусстрат. Сигналил какой-то таксист. Я же стоял, склонившись над последним своим творением: собачкой, выполненной в манере Кита Харинга[5], с поднятыми кверху лапками и массивной пружиной на спине. Детская качалка в стиле неопоп.
Мамаша Винг хотела подарить своей дочурке какую-нибудь оригинальную игрушку в художественном исполнении.
«Нет проблем, вы заказываете – мы работаем» – таков был мой девиз. И за двадцать тысяч евро я быстренько сварганил эту собачонку. С ловкостью клоуна, скручивающего фигурки из воздушных шаров. Только мои фигурки были для богатеев.
Довольно тяжелые фигурки, надо заметить, потому что как раз в тот момент, когда я с предельной осторожностью засовывал эту штуковину в выкопанную мною ямку, я услышал за спиной:
– А почему у нее лапки кверху?
Маленькая Стеффи Винг не обладала драматическим талантом. Или как раз наоборот. Кто знает.
– Просто так, потому что она умерла. «Поп-арт» умер.
А потом все-таки – драма.
– Мам-а-а-а! Она умерла! – пока девочка визжа неслась в дом, мне наконец с трудом удалось опустить Фикки в песок. Он плюхнулся в яму и даже успел махнуть мне хвостиком на прощание. Он доволен, я доволен. Тут я повернулся и увидел лицо госпожи Винг.
– Ой, похоже, она не в восторге.
– В восторге?
Ну вот, в глазах зарябило, голова закружилась, и я уже предвидел последующую за этим тираду.
– Нет. И потом это…. ну…. немного мрачновато для шестилетней девочки.
Слово «мрачновато» прозвучало раскатисто, как на выступлении детского хора.
– Вы имеете в виду, что двадцать тысяч евро за произведение искусства для шестилетней девочки – мрачновато? – Я любил недоговоренности.
– Нет, смерть и все такое. Не думаю, что в столь раннем возрасте ей следует с этим сталкиваться. В мире и так полно неприятностей. Так что заберите это обратно.
Сначала я подумал, что она шутит, и, не желая скандалить, направился к входной двери.
– Фикки, пойдем! Прогуляемся!
Фикки не реагировал. Даже больше не вилял хвостом. Ему тоже все это перестало нравиться.
– Он не хочет. Похоже, он умер. Уму непостижимо. Только что еще был жив.
С телефоном наготове она выкрикивала в мой адрес ругательства элитарного хоккейного
Американский художник и скульптор.
