месть, а «полное и справедливое наказание на основании приговора суда».
Этой же точки зрения придерживался и Визенталь. Свою автобиографию он назвал «Суд, а не месть», а через некоторое время после войны на конгрессе жертв Холокоста в Париже сказал, что арест военных преступников и суд над ними являются главной моральной компенсацией, которую заслуживают евреи. «Нельзя, – считал он, – давать нацистам повод говорить, что евреи не лучше их самих».
Книга израильского историка Михаэля Бар-Зоара о мстителях вызвала у Визенталя гнев. Он утверждал, что все в ней написанное – неправда, включая и историю о том, как товарищи Ковнера отравили хлеб, которым кормили пленных эсэсовцев. По словам Визенталя, на самом деле попытку отравления предприняли двое работников лагерной кухни, ни один из которых евреем не был: они отравили суп, и никто при этом не пострадал. Визенталь опасался, что публикация подобных историй может повредить еврейским интересам, и посол Израиля в Вене был с ним согласен. Одна крайне правая западногерманская газета, докладывал он, уже успела об этой сенсации раструбить.
Тем временем Манус Диамант продолжал втираться в доверие к подружкам Эйхмана, однако выяснить его местонахождение ему никак не удавалось. Визенталь же, со своей стороны, собирал каждую крупицу информации об Эйхмане, которую только мог найти. На сионистском конгрессе, состоявшемся в 1946 году в Базеле, он познакомился с Режё Кастнером, и тот рассказал ему о своих встречах с Эйхманом. Кастнер сказал, что благодаря контактам с Эйхманом ему удалось спасти жизни тысяч евреев, и Визенталь ему поверил.
Тадек Фридман все еще жил в Вене, и папка Эйхмана в его Центре документации распухала все больше и больше, в том числе благодаря информации, раздобытой в Нюрнберге Визенталем. Визенталю удалось поговорить там с нацистским преступником Германом Круми, и он спросил его, где находится Эйхман. Круми сказал, что в Египте или Палестине. В мае 1948 года Визенталь также узнал, что какое-то время Эйхман содержался в американском лагере военнопленных, но назвался там «Экманом» и сумел сбежать.
Незадолго до провозглашения Государства Израиль большинство эмиссаров, приехавших в Австрию из еврейской Палестины, вернулись домой. В июле 1947 года уехал и Артур Пьер. «Те же, кто приехали вместо него, – пишет Визенталь, – занимались совсем другими делами, и, как мне кажется, не слишком горели желанием ловить военных преступников». Похоже, только он и Тадек Фридман все еще продолжали интересоваться Эйхманом. «Эйхман – это моя страсть», – писал Визенталь в еженедельнике евреев-выходцев из Германии «Ауфбау», издававшемся в Нью-Йорке. Тем временем он продолжал следить за Вероникой Либль-Эйхман, жившей в Альтаусзее, и время от времени даже ездил туда сам.
2. Ночь в снегу (версия первая)
Деревня Альтаусзее расположена в самом сердце Австрии, примерно в пяти километрах к северу от города Бад-Аусзее. И деревню,
