Кавалергард. Война ва-банк. Василий Панфилов
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Кавалергард. Война ва-банк - Василий Панфилов страница 30
Раздались восхищенные возгласы, и мужчины тут же обступили родича, делясь впечатлениями и прося поделиться секретами. У мальчишек же звездой стали Богуслав со Святославом – для своего возраста они были более чем хороши и сейчас демонстрировали детворе уже свое умение.
До Игоря сквозь говор обступившей толпы время от времени доносились детские разговоры:
– А мой папка еще и не так…
– …сто турок в том бою, головы – раз!
– …смогу… вырасту.
Несколько дней относительного отдыха в Златоглавой… Относительного потому, что дела Департамента никак его не отпускали, и Ломоносов с Кантом использовали авторитет принца как своеобразный таран для решения некоторых дел.
– Ну, сам знаешь, княже, – басил Михайло Васильевич, бесцеремонно хватая его за обшлаг и подтаскивая к столу с документами. Померанский не сопротивлялся – привык уже к своеобразным манерам гения: – Время, мать их! – Тут Ломоносов выразительно погрозил кулаком куда-то в сторону окна. – Всем Москва хороша, но вот раскачиваются долго!
– Так есть, принц, – мрачновато подтвердил Иммануил Кант, – москвичи работать уметь, но вот если что-то новое… Все – стоять, размы… думайт. Стоять – и не подвигнешь их с мест – толко с пинка. Потом да, подходят, говоряйт: «Спасиб, молодец», но потом. А когда пинаш – ругаются, шум поднимайт. Вы пнеш – ругаться не будут, честь большая, авторитет. Много быстрее дела сделаем.
Ну и куда деваться? Ходил, «пинал»… Пришлось навестить самых значимых москвичей вместе с учеными мужами, показывая важность последних.
Затем – все, начались репетиции коронации. Роль у Грифича в ней была небольшая, но важная, он и канцлер Воронцов заменяли некоего условного отца в сложной церемонии венчания Павла на царство. Канцлер – как первое лицо государства после императора плюс как родственник. Рюген – как наставник, который в русской традиции тоже считался родичем, причем очень близким.
Вообще, церемония получалась дико сложной и красивой. Очень много аллегорий, отсылок к древнегреческим и древнерусским мифам, к Евангелию, к Голубиной книге[27], еще к чему-то. Знатоки были в восторге, а престарелый князь Щербатов, отпраздновавший недавно восьмидесятилетний
27
Голубиная книга – сборник восточно-славянских духовных стихов, дающий ответ на космогонические вопросы. Этакая смесь язычества и христианства.