изнутри, так что сквозь них было видно, что делается во дворе. Шофер выгрузил с тележки контейнер с канцелярскими принадлежностями и закрыл за собой наружную дверь. Канцелярские принадлежности фирма получала регулярно каждые шесть недель, отвозить их в лифте на третий этаж было обязанностью курьера Руне. Однако Могенс знал, что Руне, как всегда, сначала закончит свой завтрак, прежде чем удосужится спуститься вниз и закрыть лифт. Теперь Могенсу оставалось только выждать, когда слабый мочевой пузырь Стефаняка, не переносящий сквозняков, в очередной раз погонит своего обладателя в туалет, куда тот бегал несколько раз в час. По тому, как Стефаняк топтался, переминаясь с ноги на ногу, было видно, что долго ждать этого момента не придется. И после нескольких минут ожидания Стефаняк действительно отошел от токарного станка, и Могенс мог незамеченным пройти через мастерскую к лифту. Тихонько закрыв дверь, он нажал на кнопку. Старенький грузовой лифт со скрипом дотащился до третьего этажа, и Могенс оказался в нише, выходящей в длинный узкий коридор. Из столовой тянуло запахами съестного, через открытую дверь до Могенса долетали голоса коллег и обрывки разговоров. Вытянув шею, Могенс осторожно заглянул в секретарскую, где сидела Паулина в наушниках и что-то говорила в микрофон. Второй секретарши, Лизетты, в приемной не было видно. Разрабатывая свой план, Могенс отчасти основывал его на ее отсутствии. Он знал, что как раз в это время она должна отлучиться по особому делу в другое помещение.
Могенс продолжил свой путь по коридору и очутился напротив чертежной, где не было никого, кроме лаборанта Лассе. Тот, как всегда, ничего не видел вокруг, с головой уйдя в компьютерную игру «Контрстрайк», и, конечно, не заметил, как мимо широкого окна крадучись прошмыгнул Могенс, направляясь в конец коридора к последнему кабинету на этом этаже. Остановился он перед дверью красного дерева с латунной табличкой, из надписи на которой явствовало, что за нею расположен кабинет директора Акселя Пондуса Лауритцена. Могенс приложился ухом к двери и прислушался, прежде чем взяться за ручку. Осторожно нажав на нее, он понял, что дверь заперта на ключ. Могенс вынул пластиковую папку и, нагнувшись, осторожно подсунул ее под дверь так, чтобы половина оставалась снаружи. Затем он выпрямился и достал из кармана канцелярскую скрепку. Распрямив скрепку, он осторожно засунул полученную проволочку в замочную скважину. Повернув ее несколько раз в замке, он услышал, как за дверью что-то негромко шлепнулось на пол. Могенс снова нагнулся и осторожно извлек из-под двери папку вместе с упавшим ключом. Он отпер дверь и вошел.
В кабинете Пондуса Лауритцена стоял легкий сигарный дух. Могенс бывал тут столько раз, что и сосчитать невозможно. Как правило, его вызывали для того, чтобы устроить разнос. Однако совсем другое дело очутиться вот так, одному, в этом сумрачном кабинете с огромным письменным столом и честерфилдовскими креслами, с портретной галереей нескольких поколений Лауритценов, которые все смотрят один другого мрачнее и сердитее.
