приоткрылась, и Артур облегчённо вздохнул. Сквозь тонированные стёкла трудно было разглядеть, кто, кроме водителя, пожаловал на роскошном «мерине», который наверняка понравился бы Ольге Васильевне. Раньше этот внедорожник никогда здесь не появлялся. Нужно было «ловить рыбёшку» – то есть цеплять состоятельного клиента, чтобы он завернул сюда ещё не раз. Он и завернёт, думал Тураев, если сегодня не оказался здесь случайно, – уж мы постараемся…
Дверца приоткрылась, и из салона пахнуло парфюмом «Месье Живанши». Сердце Тураева сладко сжалось – это был аромат «той», навсегда ушедшей жизни. Артур искренне удивился, ощутив счастливую тоску, вспомнив сразу и полностью свои юные шальные годы в московских и рублёвских ресторанах. И «звёздных деток» – таких же, каким в ту пору был он сам. Вон тот мужик, что в «мерине», не покатился по наклонной, остался на должном уровне…
Впрочем, пятнадцать лет назад Артур был гораздо выше. Сначала он попирал ногами многих, но вскоре многие скребли подошвы об него самого. И всё же вехи своей биографии Тураев помнил прекрасно, не жалея ни об одном из прожитых дней.
На их заправку частенько наезжали клиенты, благоухавшие элитным парфюмом. Но никто из них не вызвал у Артура столь сильных, свежих, сентиментальных чувств. Как будто вернулась юность, и жизнь ещё может сложить иначе. И не будет в ней свадьбы с Мариной Бревновой, и не увезёт она навсегда сына Амира. Не предаст его в трудную минуту закадычный друг Лёвка Райников, о котором уже тринадцать лет он лишь изредка слышал от матери. И не встретит Тураев всех своих женщин, интеллигентных и несчастных, из которых многих уже нет на свете.
Не будет заваленной трупами яхты «Марианна», носящейся штормовой апрельской ночью по волнам Финского залива. Этих людей Артур убил тогда только потому, что иначе наказать их было невозможно, а позволить им уйти от расплаты он не мог. Ради этого он впервые в жизни выстрелил по живым мишеням. Ради этого готов был подорваться вместе с яхтой или пойти в зону, где его неоднократно пытались прикончить.
И в этой новой жизни уже не будет заправки, приторных нежностей Ольги Васильевны. Не родится дочка Симочка, из-за которой Ирина Валитова не решается прописать Артура у себя, предварительно съездив с ним в ЗАГС, и вновь сделать москвичом. Артур хотел бы начать жизнь с чистого листа. И тогда он не совершил бы ни одной из прежних ошибок – факт. Наверное, всё-таки нужно на выходных съездить к матери, посидеть у неё подольше.
Мать недавно овдовела, и впервые за долгое время рядом с ней в волшебную ночь не было любящего, нежного мужа. Артуру пришлось заменить Альберта Говешева за новогодним столом. Именно ради него Нора Мансуровна в тот раз делала форшмак и куриный плов, варила свой коронный глинтвейн – с настоящим татарским мёдом. Она пекла рождественское печенье и лепила «Снежные трюфели». Священнодействовала мать и над щербетом из манго и имбиря, ездила за французским игристым.
Ради старшего сына Нора вызывала
