замок Нойхаузен принадлежал супруге герцога Анне Марии Брауншвейгской. Здесь она жила со своим сыном и наследником Альбрехтом Фридрихом в окружении фрейлин, наставников и учителей принца. Она была рада каждому гостю, пытавшемуся скрасить ее уединение.
Приближение дипломатов было своевременно замечено на сторожевой башне. Приветливо затрубили трубы. По спущенному мосту друзья проехали на территорию Замка. Встретивший их слуга, поклонившись, сказал, что герцогиня готова принять «желанного гостя». Другой слуга повёл коней путников в конюшни, расположенные в северном крыле Замка. Семён последовал за ним.
Конюшня, в которую отвели коней прибывших господ, входила в замковый комплекс и выглядела, скорее, как неприступный бастион. Была она выстроена из крупных камней и покрыта черепичной крышей. Мощные стены и узкие окна-бойницы, навевали мысли о том, что, при случае, даже горстка вооружённых людей довольно долго смогла бы держать здесь оборону. Более мирный вид сооружению придавали снующие под ногами куры. Рядом с конюшней были расположены кладовые, кухня и пивоварня.
Внутри вольеров томилось с десяток лошадей. Здесь было прохладно, пахло сеном, конским потом и навозом, который работники конюшни сгребали в кучу и грузили на телегу. Рой мух кружился над этим «богатством».
– Пусть пан гусар не беспокоится, – объявил пожилой, большеносый конюх казаку, когда тот прижал голову своего Каштана к лицу и по привычке шепнул ему на ухо заветное слово. – У нас отличный овёс и свежая вода. Ваш скакун будет доволен… Право слово, какой красавец! – добавил он, снимая уздечку.
– А с чего ты, братец, взял, что я – польский гусар? – поинтересовался Семён.
– Да повидал я вашего брата, – с улыбкой ответил словоохотливый конюх. – На вас польская одежда и по виду вы – бравый кавалерист. Но, поскольку вы сопровождаете господина Вёллера, а он, насколько я знаю, дипломат, то гусарскую службу вы оставили. Возможно, по ранению!
– Однако, остёр у тебя глаз, дружище!
– Когда служишь важным господам, пан гусар, то поневоле должен всё замечать! Вот вы – вроде бы и при дворе, и по виду шляхтич, но сердце у вас настолько же доброе, насколько и благородное. Для многих дворян конь – существо низкое, животное, одним словом. А для вас он – первейший друг!
– Всё верно… Он не раз спасал меня в бою.
– Да что там, по отношению человека к животному можно многое сказать о его хозяине! Иной пнёт во дворе собаку, хлестнёт «для порядка» лошадь…. Такому и слугу пришибить – раз плюнуть!
– Да ты, брат, философ!
– Служба наша такая, ответственная, – важно ответил конюх, проверяя подковы на копытах Каштана. – Расчешем гриву и хвост, и будет ваш боевой друг в полном порядке!
– Что ж, прими, приятель, монету за хорошую службу и за столь зоркий глаз!
– Что вы, пан гусар! Клянусь кровью Господа нашего! Это же золотой гульден!
– А я
