не всегда. Выделяя „энергию смерти“, мы не могли определить точное место в теле человека, на которое следовало её направить. Нам очень не хватало книги великого врачевателя Габе. Но, не смотря на это, мы продолжали наши опыты, хотя нам и было нелегко, но nihil sine labore31…»
Светлое утро, начало сентября. Пауль, слуга профессора Пильца, прогуливался в Кнайпхофе возле Зелёного моста. В это время из семи мостов Кёнигсберга больше всего народу притягивал к себе именно Зелёный мост – стык между речным и морским портами, откуда открывался замечательный вид на всю гавань – жизненную артерию Кенигсберга, а также Зелёные ворота32. Издавна повелось, что сюда прибывали гонцы, развозящие почту, и приходили люди, которые её ожидали. В основном, это были деловые горожане, занимающиеся торговлей. Не так давно в Кнайпхофе начала действовать первая торговая биржа, построенная как раз рядом с этим мостом. В ожидании свежих новостей здесь толпились люди, которые вели оживлённые разговоры. Обсуждались разные вопросы: от состояния здоровья томящегося в темнице Иеронима Рота33, до скачущих неизвестно отчего цен на соль, рыбу и янтарь, а также сроков поставки пушнины из России. Неподалёку от Пауля два господина беседовали по поводу углубления канала между Кёнигсбергом и Пиллау.
– Прегель углубляли более ста лет назад, – убеждённо говорил один другому. – И этого недостаточно! Большие, тяжёлые суда не проходят, они вынуждены разгружаться далеко до места назначения. Поэтому строятся дополнительные причалы, портовые сооружения! Гораздо проще и выгоднее будет углубить дно канала хотя бы до семи локтей34!
– Затея интересная, – соглашался второй. – Вы не первый, кто подает подобную идею… Да, рассуждая по-флотски, Кёнигсберг – это река, выходящая в море, а Пиллау – это уже настоящее море! Покажите ваши расчёты…
Пауль рассеянно смотрел на выкрашенные в зелёный цвет опоры моста. За более чем двадцатилетнюю службу у профессора, он занимался не только домашними делами, но привык выполнять и другие, не совсем обычные поручения. А именно, принимать письма от каких-то тайных посланников. Старый слуга не вникал в дела профессора, хотя краем уха слышал, что корреспонденцию ему передают люди, связанные с таинственным Братством каких-то «мыслителей», или addito sodalium disputatores35, как его называл сам Пильц. Ещё он что-то говорил о Братстве Гиацинта, но, было похоже, речь шла об одной и той же организации. Что это за сообщество, и чем оно занимается, у Пауля не хватало духу поинтересоваться, но он подозревал, что за этим братством тщательно присматривает другое, именуемое «Святой инквизицией». А вот с ней-то никто не хотел иметь никаких трений.
В утреннем небе раздавались пронзительные крики чаек. Послышался цокот копыт и скрип колёс – к зернохранилищу потянулись лёгкие и тяжёлые повозки. Свежий ветерок донёс
Ничто не дается без труда (лат.)
Удивительно красивые ворота между Кнайпхофом иЗеленым мостом, которые были снесены в 1864 году
Речь идет об открытом неповиновении кенигсбержцев новому правителю герцогства. Немецкие историки, особенно Ф. Гаузе, отмечают особое упорство кенигсбергского бюргерства и городского дворянства в противостоянии курфюрсту. Оба сословия Кенигсберга выдвинули своих предводителей. От бюргерства им стал Иероним Рот. Долгое время он являлся представителем партии общин в ратуше и пользовался авторитетом. Рот не признавал Оливский мир, закрепивший права курфюрста на владение Пруссией, и обратился за помощью к Польше. Все решилось, когда курфюрст с войсками в октябре 1662 г. сам появился в Кенигсберге. До открытого выступления не дошло, Рот был арестован и до самой смерти в 1678 г. оставался под стражей
Берлинский локоть – (аналог русского аршина) 67 см
Братство мыслителей (лат.)
