но и что-то другое: осторожные голоса, звуки клавесина, скрип лодочных уключин, старческий кашель, жар огня… и многое другое, что скрыто под широкими корками обложки, словно за массивными дверьми в волшебный замок.
Андрей приоткрыл окно, впуская в помещение лёгкую прохладу летней ночи. В мозгу назойливо крутилась фраза на латыни: аpotestatem cogitationis52. Но откуда она появилась, он не мог понять. В книге такая фраза не встречалась, в этом Орлов был уверен. «Странно, подумал он, доставая с полки сахарницу, – неужели я начал думать на латинском языке?»
Настольные часы показывали четверть первого. Андрей улыбнулся. Впереди много времени. Потёр ладони от предвкушения общения с удивительной книгой.
«Апотестатем… Удивительный язык. Пожалуй, ни на каком ином и не выразишь желаемую мысль так изящно, но строго и торжественно».
Он мягко передвинул стул и сел за стол. Налил в чашку чаю. И вдруг…
За окном послышались дребезжащие звуки. Скрип колёс и цокот копыт. Было похоже на то, что какая-то телега с шумом катила глухой ночью прямо под окнами дома. Звонко стучали подковы запряженных лошадей. Свист и щелчок бича! И – громкий, хриплый крик кучера:
– Vorsicht! Fort vom Weg!53
Андрей выскочил из-за стола и рванулся к окну. Распахнул его и высунулся наружу чуть ли не по пояс…
Но ни лошадей, ни повозки он не увидел.
Тишина ночной улицы. Поникшие ветви деревьев в саду. Тускло поблёскивали припаркованные возле дома машины. И заунывное кошачье мяуканье. Город, словно спящий ребёнок, которому приснилось что-то тревожное, беспокойно ворочался во сне.
Андрей по крупицам собирал сведения, касающиеся действия чудодейственных «энергий». К сожалению, старый Алхимик серьёзно перестраховался и не оставил готовых рецептов, он лишь указал цель, намекнул, что изготовить такие средства вполне реально. Орлову предстояло в одиночку пройти весь его путь и постичь эту тайну самостоятельно.
– Ничего, ничего… Старик, конечно, хитер, только я – еще хитрее, – думал он, просматривая свои конспекты. – Сдохну, но повторю все его опыты.
При этом он подумал, что было бы неплохо покончить со своим нищенским существованием в эпоху повального обогащения, беспринципного и несправедливого… «Пусть плачут неудачники, – думал он. – Я же – не из их числа!»
Конечно, он мечтал о славе, как о достойном венце его деятельности в медицинской науке. Хотя, иногда одолевали и сомнения. «Наука это или магия? От бога или от черта такое знание? Добро или зло оно несет людям? – вихрем проносились мысли в голове Андрея. – Впрочем, какая мне разница! Главное – принцип работает. Я не собираюсь, как доктора Пильц и Майбах, философствовать на тему нравственности, милосердия и сострадания».
Как-то для самого себя Орлов решил, что
Сила мысли (лат.)
Осторожно! Прочь с дороги! (нем.)
