обвинения были Ёжкин и многоуважаемые господа Кроты. Со стороны защиты – Осёл Сеня. Лисе больше некого было взять в свидетели, и она уговорила (почти бескорыстно, за два больших пучка петрушки) своего приятеля помочь. Ему пришлось выступать первому.
– Что вы можете сказать по этому делу? – важно спросила Сова Сеню и поправила очки.
– Я… э… в общем…
– Пожалуйста, по существу! – в зале пронесся возмущенный шепот, который тут же был прерван грозным стуком молоточка судьи.
– Я хотел сказать, – сглотнул разволновавшийся Сеня, – что Лиса некоторое время скрыва… то есть, простите, жила у меня. Она была нам доброй соседкой, вежливой, тихой. Мы с семьёй к ней очень привязались!
Алиса, слушая его сладкие речи, чуть не прослезилась. Все-таки молодец, в нем пропал великий артист, не зря получит свою петрушку.
– Какие отношения связывали вас с Хитровой? – напала на Осла прокурор Ворона Клара Карловна Кораллова. Вот кого можно назвать деятельной особой, непоседливой и, прямо скажем, сердитой.
– Дружеские, – промямлил Сеня и с опаской посмотрел на свою жену, которая сидела в первых рядах, неодобрительно сдвинув брови. Осел зажмурился и вспомнил, что наконец покроет свой долг перед Алисой, да еще и подзаработает, и на душе стало немного легче.
– У вас есть что-то конкретное по делу? – строго спросила судья. – Вы были свидетелем происходящих на поляне событий?
– Нет, – пожал плечами Сеня, и его отпустили.
Следующими выступали Эжен, супруги Кроты и даже Волк. Последний кричал:
– Я ни в чём не виноват!!!
– Успокойтесь, Волк Иванович, – строго стукнула молоточком Софья Савельевна, – вас пока никто не обвиняет!
– Да?! – присел от смешанного чувства страха и восторга Волк, – вот я и говорю – Лиса во всём виновата! Она – больше некому. Я своими глазами видел, как Алиса напала на бедного несчастного зайца… А он ведь шел к своей семье, деткам, никого не трогал!
Волк достал носовой платок и громко высморкался.
– Господин Серов у вас есть что-нибудь ещё по этому делу? – спросила Клара Карловна.
– Нет.
– Тогда не расстраивайтесь и садитесь на место.
Первой подвела итоги прокурор Кораллова. Она пригладила свои угольно-черные перышки, важно поправила галстук, украшающий форму, и громко продекламировала:
– Учитывая все злодеяния, – прокаркала она, – которые были подтверждены свидетелями, настаиваю госпожу Хитрову Алису Патрикеевну признать виновной, кар!
Алиса побледнела, с нее сошла почти вся рыжина, однако тут, наконец, вмешалась защита – адвокат Розалинда Львовна. Патрикеевна с надеждой и трепетом ловила каждое ее слово, в зале повисло напряженное
