прекратил жевать, всем своим видом показывая, что он внимательно слушает собеседника.
– У меня стали появляться видения, – тихо промолвил Суворов, – словно нехотя выдавливая из себя каждое слово. – Причём, я вижу их настолько явственно, что начал думать, уж не схожу ли с ума? Поэтому, будучи наслышан о вас, дорогой профессор, как о человеке, сведущем не только в обычных хворях, но и тех, которые можно отнести к… непонятным, необычным и вызванным душевными расстройствами, я решил попросить помочь мне преодолеть эту болезнь.
Говоря это, генерал выглядел совсем растерянно и даже испуганно.
Несколько минут Майбах молчал, сосредоточенно разглядывая висящие на стенах картины итальянских мастеров, стоящие на столике рядом статуэтки Пресвятой Девы Марии и апостолов, на доспехи и оружие, развешенное на фламандских гобеленах…
– Боли, – наконец, ответил Майбах, – можно унять… а вот видения… И когда это у вас началось?
– Совсем недавно, – ответил Василий Иванович. – Не более недели назад. Сначала наступают боли, они постепенно перемещаются по всему моему телу сверху вниз… А следом… Приходят тревожные, словно чужие, мысли… Это сложно объяснить, и ещё труднее пережить… Иногда мне кажется, что я должен лечь и уснуть… Надолго… На годы. А может, и до конца своих дней… Затем, я начинаю замечать, как оживают вот эти статуэтки, – он кивнул на фигурки Девы Марии и апостолов, – и раскачиваются деревья на картинах и гобеленах… Они словно шепчут, что всё закончится лишь тогда, когда я покину свой пост. Я стал бояться приближения ночи, своих покоев и этих мыслей…
Профессор слушал и молча покачивал головой.
– Захар! – позвал Суворов денщика. – Подай-ка нам чаю, голубчик!
– Сию минуту, ваше превосходительство. Самовар уже готов!
– И это происходит каждый божий день, вернее – ночь, – дрогнувшим голосом закончил генерал-губернатор. – Я вижу, вы задумались. Уж не считаете ли вы, что я действительно схожу с ума? Или это такой недуг, о котором мы просто не знаем? Можно ли его вылечить?
– Прошу вас успокоиться, ваше высокопревосходительство, – промолвил пожилой доктор, исследовав пульс губернатора. – Я уверен, что вы находитесь в полном рассудке и… в добром здравии. Но есть одна серьёзная проблема, имя которой – страх… Но страх непростой, поскольку он навеян извне.
Услышав такое обидное для офицера слово, генерал грозно вскинул брови.
– Возможно, то, что я сейчас вам говорю, весьма неприятно, господин губернатор, – спокойно продолжал Майбах, – но никто вам этого не скажет, кроме меня. Страх – самое сильное человеческое чувство и он, действительно, может довести человека до безумства. Насколько прочно за столь короткое время он укоренился в вас, говорят и ваши боли. Например, плечи символизируют у человека силу, а также ответственность,
