дробь, а сама я дрожала от страха. – Кто была та женщина, которая жила в этой квартире с Владом. Кто она? Такая невысокая, стройная, молодая блондинка. Она еще в такой длинной тельняшке с укороченными рукавами ходила.
– С чего вы взяли, Елена Васильевна? – спросила она, отводя глаза, и я тут же все поняла.
– Я видела ее, Наташа, – устало произнесла я. – Она все еще здесь. – Вам надо одеться, Елена Васильевна, а то простудитесь, – явно смирившись с неизбежным, сказала Ната. – А Павел предупредил, что, если с вами что-нибудь случится, то он нам головы оторвет. И пойдемте на кухню. Чай попьем, что ли…
– Хорошо, – согласилась я. – Но только, пожалуйста, расскажи мне всю правду с самого начала. Ты ведь, наверное, все знаешь? – И она, соглашаясь, кивнула головой.
И вот, сидя в три часа ночи на кухне чужой, да-да, совершенно чужой для меня квартиры, я слушала историю, от которой мне стало так больно, что все мои предыдущие мучения показались сущей ерундой.
– Владислава Николаевича мать в роддоме оставила сразу же после его рождения. Вот он ни одной женщине никогда в жизни и не верил, думал, что, если уж родная мать могла с ним так обойтись, то остальные еще хуже, поэтому и не женился никогда. А вас тогда в «Сосенках» он просто пожалел. Он Саше сказал, что если на котенка в детстве натянуть львиную шкуру и воспитывать, как льва, то ничего хорошего в результате не получится – просто исковерканная кошачья жизнь.
«Вот это да! – невольно подумала я. – Оказывается Орлов, как и Игорь до него, смог понять мою истинную, глубоко запрятанную сущность, которую я и от самой-то себя скрывала самым тщательным образом! Да, впрочем, и неудивительно – его жизнь заставила научиться разбираться в людях, иначе бы не выжил и не добился бы ничего». А Наташа, тем временем, продолжала:
– Поэтому и ремонт в вашей квартире затеял, чтобы помочь как-то, только серьезно он на вас тогда не смотрел. А вот, когда он от друга вашего об Игоре узнал, то показалось ему, что он, наконец, встретил женщину, на верность способную, даже мертвому. Понимаете, Елена Васильевна, – она заглянула мне в глаза, – он подумал, что вы с ним потому, что он смог…
– Я поняла тебя, Наташа, – я покивала головой. – Он решил, что смог заменить мне Игоря, что к жизни сумел меня вернуть.
– Да, Елена Васильевна. А когда понял, что он вам на раз поиграться нужен, то разозлился здорово, и не на вас, а на себя, что так в человеке обманулся. Вернулся он в полк, а тут Светланка. Понимаете, они в Оренбурге в одном детском доме воспитывались, только он намного раньше, конечно. У них принято каждый год на вечер встречи выпускников приезжать туда – дом все-таки, хоть и не родной, но ведь они там столько лет провели – вот там-то они впервые и встретились, Светланке тогда пятнадцать лет было. Она рассказывала, что как увидела его, так и влюбилась с первого взгляда, а после торжественного собрания вечер был, вот он ее танцевать и пригласил. Они тут вспоминали этот свой первый танец, – невольно улыбнулась она, –
