style="font-size:15px;"> 150-мм тяжелая полевая гаубица SFH18 – «рабочая лошадка» немецкой артиллерии во Второй мировой войне.
Пополнение боеприпасов. Штурмовые орудия получают снаряды с транспортера боеприпасов, Литва, лето 1941 г. Штурмовые орудия были «стальным тараном» пехотных дивизий вермахта.
Левым соседом 10-й стрелковой дивизии была 90-я стрелковая дивизия полковника М. И. Голубева. По сравнению с ненормально широким фронтом своего соседа она занимала более узкую полосу – 30 км. Однако эта полоса все равно в три раза превышала уставную норму. Попадание части участка обороны дивизии в «полосу бездействия» между двумя немецкими корпусами ненамного облегчало ее участь. На растянутую оборону на левом фланге дивизии полковника Голубева навалились сразу две пехотные дивизии противника. Для сравнения: атаковавшая ее 11-я пехотная дивизия (левое крыло I армейского корпуса) имела полосу наступления шириной всего около 2 км. Неблагоприятное для Красной Армии соотношение сил быстро стало очевидным для противника. В ЖБД 18-й армии указывается сначала применительно к XXVI AK: «Противник не оборонял приграничные укрепления», а позднее относительно действий I AK: «Общее впечатление – противник не стал переходить к обороне на приграничной территории».[91]
В истории 11-й пехотной дивизии первые часы войны оцениваются с энтузиазмом: «силы противника были слабыми, наступление развивалось хорошо, и дивизия захватила переправы через Юру в неповрежденном состоянии». К слову сказать, достаточно бравурные слова в истории соединения несколько противоречат документам. В ЖБД 18-й армии указывалось: «12.20 – I AK (майор Вебер) докладывает: в 10.30 один полк 11-й пд переправился через Юру у Жвингяя. Мосты разрушены».[92]
По советским данным, бои на рубеже р. Юра начались уже в 8.30 утра 22 июня. Как отмечалось в истории той же 11-й пехотной дивизии, «оборонительные сооружения на Юре были в незавершенном состоянии, и на организованное сопротивление поначалу не рассчитывали. Наступление осложнялось беспокоящим огнем русской артиллерии, которая с помощью отдельных дальнобойных орудий, прикрепленных к тягачам, по карте обстреливала важные точки маршрута».[93]
Скорее всего, это была артиллерия 90-й стрелковой дивизии, заранее подготовившая данные для стрельбы. В 12.00 22 июня в оперсводке 10-го стрелкового корпуса прозвучали слова: «На фронте 90 сд действует до двух ПД и одного танкового полка, имеются моточасти».[94] Оценка эта была достаточно реалистичной, за исключением «танкового полка». Тема танков получила продолжение, в той же сводке указывалось: «Установлено большое скопление танков и мотоциклистов в районах 1) в лесу юж. м. Дидкемис, 2) в р-не Тринопис (3 км ю. – з. Пограмантис)».[95] Причем в этом месте в документе есть приписка карандашом: «Дважды подтверждено скопление танков». Достаточно убедительным представляется предположение, что в качестве «танков» выступил 185-й батальон штурмовых
NARA T312 R781 frame 8430922.
NARA T312 R781 frame 8430923.
Buxa W. Weg und Schicksal der 11. Infanterie-Division, Podzun, 1952, S.
ЦАМО РФ. Ф. 344, Оп. 5554, Д. 71, Л. 34.
ЦАМО РФ. Ф. 344, Оп. 5554, Д. 71, Л. 53.
