на задние лапы и взвилась в воздух.
Я много лет общаюсь с животными и считаю себя почти ветеринаром. Конечно, оперировать под общим наркозом я никогда не возьмусь, но постричь когти, почистить уши, сделать укол, обработать рану, короче говоря, оказать первую помощь могу легко и хорошо знаю, на что способны собаки. В Ложкино часто привозят на передержку представителей самых разных пород. Был у нас спаниель, самозабвенно плавающий в пруду, алабай, без проблем спавший по несколько часов в сугробе, пудель, игравший в футбол лучше Бэкхема, но, поверьте, мне никогда в жизни не встречался пес, способный с места допрыгнуть до лица взрослого человека, облизать его, а потом, не приземляясь на пол, перелететь ко второму гомо сапиенс и повторить сладкий поцелуй.
Глава 8
– Это Александр Михайлович? – ошарашенно спросил Дегтярев, вытирая рукой щеку.
– Да, – кивнула Галка.
– Он собака? – отмерла я.
– Ну конечно, – пожала плечами Мысина, – кто ж еще?
Действительно, я задала глупый вопрос. Ну кого, кроме безумного пса, можно назвать Александром Михайловичем? Не взрослого ведь мужчину! «Александр Михайлович» – самая распространенная кличка для четвероногих.
– Милашка, – умилилась Галка и попыталась погладить без устали скачущего песика.
– Ты вроде говорила, что он спортсмен, – съязвила я.
– Чемпион, – гордо ответила Мысина.
– По шахматам? – вырвалось у меня.
Подруга засмеялась, потом ухватила пса за хвост:
– Эй, Александр Михайлович, сядь!
Дегтярев вздрогнул.
– Куда? На пол? Тут же нет стульев.
– Я собаке говорю, – заржала Мысина.
Полковник стал медленно наливаться краской.
– А можно это чудовище именовать по-другому?
– Как? – поинтересовалась Галка. – Его кличка Александр Михайлович!
– Черт побери, – не вынес полковник, – нельзя звать пса, как человека!
Галка заморгала.
– Почему?
– Это не принято! – взревел Дегтярев, шумно вздохнул и чуть тише добавил: – У кобелей не бывает отчества!
– У дворовых и тех, кто живет без документов, да. Но он! – Галка попыталась удержать отчаянно вертящееся, покрытое короткой шерстью тело. – Он назван в честь Александра Македонского, отец у нашего чемпиона был Михаил Пятый Феликс Австрийский-Варшавский из Литл-Хамера на Эльбе. Следовательно, сын – Александр Михайлович Феликс Австрийский-Варшавский из Литл-Хамера на Эльбе с московским клеймом!
– Жесть, – выронил приятель.
– И в отличие от тебя, – ополчилась Мысина на несчастного полковника, – он знает своих родственников до восемнадцатого колена! А ну, немедленно отвечай, как звали твою прабабушку?
– Понятия не имею, – растерялся Дегтярев, – даже не уверен, что она у меня была!
