что его наука может причинить вред Церкви. При этом он упомянул Туринскую плащаницу и описал страшный сценарий будущего Церкви. Я не хочу вдаваться в подробности. Профессор заверял, что будет лучше, если все самые значительные реликвии Церкви признают подделками.
– Довольно абсурдно, – отозвался генеалог Вилленборг. – Но могу себе представить зачем!
– Я тоже, – присоединился Ульф Груна, гематолог.
– Это нам всем хорошо известно, – перебил гематолога Аницет.
Дулацек кивнул.
Но Ульф Груна не унимался и, повернувшись к Аницету, спросил:
– Почему вы так уверены, что кардинал Гонзага нас не обманул?
Вопрос ученого вывел Аницета из себя.
– Я не знаю! – рыкнул он. – Я и не предполагал, что вы будете преследовать меня своими нападками. До этого мне казалось, что мы все в одной упряжке. Может, вам все-таки стоит вспомнить, что кардинал Гонзага – государственный секретарь!
– Точно! Ведь у государственного секретаря есть все возможности, чтобы изготовить фальшивку!
Аницет надменно улыбнулся.
– Господь спасет нас от обмана. Мне не нужно объяснять вам, что это значит для карьеры Гонзаги. Один только факт, что он привез нам плащаницу лично, опровергает все ваши абсурдные домыслы. А впрочем, я знал эту плащаницу как свои пять пальцев еще в то время, когда она хранилась в тайном архиве Ватикана…
– Вы хотите сказать, – перебил его Вилленборг, – что вам знаком объект, который вы считаете оригиналом, и что вы досконально изучили его? – Доктор сделал паузу и, посмотрев на своих коллег, продолжил: – Тогда почему у вас до сих пор нет доказательств, что это оригинал, а не копия, выполненная по заказу Ватикана?
Аницет чувствовал, что все взгляды обращены на него. Подергивающиеся уголки рта выдавали его неуверенность. Он промолчал.
– Все знают, – добавил Мьюрат, – что под Санкт-Петербургом есть склады, где хранятся невероятные вещи, мумии времен Иисуса. На основе их тканей с помощью натрия хлорида любой одаренный мошенник сможет сделать правдоподобную копию. Так же, очевидно, был изготовлен и этот предмет. – Он пренебрежительно посмотрел на экран монитора, где все еще оставались два длинных штрихкода.
Аницет высморкался. Подняв вверх указательный палец, который заметно дрожал, он возразил профессору:
– Предлагаю вам вначале поискать ошибки у себя, они могут быть и в ваших методах исследования. У вас есть самые современные и самые дорогие приборы, но вы не в состоянии сделать каких-либо выводов относительно этой плащаницы. Если вы сомневаетесь в подлинности реликвии, тогда я потребую ответа и с вас. Но пока вы не предъявите доказательств, мы будем считать, что именно в эту плащаницу было завернуто тело Иисуса из Назарета. Я понятно выражаюсь?
Мьюрат недовольно пробурчал:
– Что ж, тогда повторим все сначала. – А
