печалей,
Была ты на подъём легка.
С тобой играли мы вначале,
Но нынче кончилась игра,
И жить, и умирать пора
Взаправду. Тут не до расчёта,
И не до росчерка пера.
Ну что, небось, примолкла?
То-то.
2008
«Исчёркан жизни черновик…»
Исчёркан жизни черновик,
Порой не разберёшь ни строчки,
Почти не почерк – плач и крик,
Зловещих знаков заморочки.
Здесь – переносов мельтешня,
Подобно пестроте осенней,
О чём-то шепчется, звеня
Всё медленней и незабвенней.
А вот наглядны и легки,
Как на компьютерном экране,
Удачи гордой завитки,
Мгновенные успеха грани.
А дальше снова смута, дрожь,
И спотыкается усталость,
И слов последних не поймёшь,
Быть может, самую их малость.
2003
«Сибирь, Курагино, зима…»
Сибирь, Курагино, зима,
Туба замёрзла, затвердела…
А всё же ссылка – не тюрьма,
Хоть власть об этом не радела,
И здешний – не тюремный люд,
Хоть и знаток того жаргона,
Как выпьют – песни запоют
В дыму махры и самогона
Про Стеньки Разина челны —
Не про колымские зачёты,
Такие, знаешь, певуны,
Говоруны такие, что ты…
2004
«Не убывает снежный март…»
Не убывает снежный март,
Белея зимней сказкой длинной.
Колодой сувенирных карт
Рассыпан пригород старинный.
И что-то чудится вдали,
И взгляд улавливает зоркий…
Валеты. Дамы. Короли.
И банк сорвавшие шестёрки.
2005
«Клубится дыма волчий хвост…»
Клубится дыма волчий хвост
Над обгоревшею избою,
Кругом, как брошенный погост,
Зима. Россия. Мы с тобою.
И снегопад. И тишина.
И больше некуда податься.
А где-то там шумит страна.
Какая? Чья? Не догадаться.
2005
«В стране измаянной и скудной…»
В стране измаянной и скудной
Мы доживаем век свой трудный,
Ожесточенье, жалость, жуть
Мы чувствуем попеременно —
Пришла, явилась Перемена,
Сегодня – не когда-нибудь.
Полна торжественного гула,
Нас на обочину столкнула,
Как старика в толпе амбал,
Не слышно строк – шуршат
