первой причиной разрыва между Троцким и им (т. е. Сталиным), что Троцкий верил в мировой коммунизм, тогда как он, Сталин, хотел ограничить свою деятельность собственной страной». В эту бессмысленную небылицу, переворачивающую факты вверх дном, могут поверить разве только перебежчики в лагерь Каутских и Вельсов. На самом деле беседа с Кэмпбеллом не имела никакого отношения к вопросу о Троцком и имя Троцкого не упоминалось вовсе во время беседы.
И так дальше в том же роде…
Г-н Кэмпбелл упоминает в своей книге о записи беседы со Сталиным, но он не счел нужным опубликовать ее в своей книге. Почему? Не потому ли, что опубликование записи расстроило бы план г. Кэмпбелла насчет сенсационных небылиц вокруг «интервью» со Сталиным, призванных создать в глазах американских мещан рекламу для книги Кэмпбелла?
Я думаю, что лучшим наказанием для завравшегося г-на Кэмпбелла было бы опубликование текста записи беседы между г-ном Кэмпбеллом и Сталиным. Это было бы наиболее верным средством разоблачить вранье и восстановить факты.
3 апреля 1933 года Сталину опять представился случай продемонстрировать свою фирменную иронию. Корреспондент агентства «Ассошиэйтед Пресс» Ричардсон поинтересовался здоровьем советского лидера, а то, мол, ходят разные слухи, вот и врач известный вроде бы из-за границы выписан… Сталин ответствовал: «Ложные слухи о моей болезни распространяются в буржуазной печати не впервые. Есть, очевидно, люди, заинтересованные в том, чтобы я заболел всерьез и надолго, если не хуже. Может быть, это и не совсем деликатно, но у меня нет, к сожалению, данных, могущих порадовать этих господ. Как это ни печально, а против фактов ничего не поделаешь: я вполне здоров. Что касается г. Цондека, он может заняться здоровьем других товарищей, для чего он и приглашен в СССР».
Первый антисталинский манифест
В 1932 году появилась первая масштабная теоретическо-публицистическая работа, направленная против Сталина и обвиняющая его в отходе от ленинских идей и предательстве интересов трудового народа. Автором этой рукописи «Сталин и кризис диктатуры пролетариата» был Мартемьян Рютин, в 1924–1927 годах – активный сторонник Сталина в его борьбе с Троцким и оппозицией. «Один из секретарей райкомов Москвы по фамилии Рютин, – рассказывал А. Бармин, – предложил создать боевые группы, вооруженные дубинками и свистками, которые должны были заглушать выступления ораторов от оппозиции. Другие группы боевиков по приказу ЦК должны были разгонять неофициальные собрания членов партии».
На XV съезде ВКП(б) Рютин громил оппозицию: «Система наших взглядов не позволяет нам, чтобы внутри нашей ленинской партии процветал социал-демократический уклон… Было бы ошибкой, было бы похоронами партии по первому разряду, если бы мы приняли в основу этот документ, если бы пошли на соглашение с оппозицией… Это было бы началом распада партии, победой троцкистской линии, это было бы узаконением внутри
