так выразиться, «охотился» на чью-то любовь,хотя «охотиться» – то нужно было, так скажем, на собственную душу –
всё внутри: ну да, первый класс, вторая четверть, даже совестно об этом как-то…
Мечась, я пытался (возможно, неосознанно) о т о б р а т ь у женщин чудо их любви,
однако «отбирать» было, по большому счету, нечего:
они, как и я, никогда не любили себя по-настоящему,
а потому не могли дать никому з д о р о в о г о чувства ни на цент.
Итак, слишком поздно я понял, что все мои попытки поймать Жар-Птицу за хвост –
напрасная трата времени: мне никогда, никогда не угнаться за ней;
более того – мне никогда не найти ни в ком пресловутой «любви»:
ни в ком, кроме себя – как банально бы это ни звучало.
Объясняю: так называемая любовь –
потребность, которую невозможно удовлетворить;
д е й с т в и т е л ь н о – то, чего нет на свете…
вот как дурят нашего брата; вот о чем пишут книги и снимают фильмы!
Любовь – чудовищная иллюзия; точнее, в ее «человеческом исполнении»,
когда двое – пол не имеет значения –
по окончании «конфетно-букетного периода»
только и делают, что истязают друг друга,
живя под домокловым мечом страха быть отвергнутыми –
самого страшного страха, заключенного
в три – 15-ю, 6-ю и 20-ю – буквы этого несносного алфавита.
Со страхом НЕТ знаком каждый, каждый! (Не верьте говорящим обратное!)
Я долго пытался объяснить себе его природу –
думаю, кое-что осмыслить все-таки удалось;
выслушайте меня, выслушайте же, эй, кто-нибудь!
Этот страх полон ожиданий…
Это сплошные обязательства, это завуалированный стыд,
это главное средство приручения обезьяны в костюме,
большую часть жизни проводящей за монитором…
Однако самый сильный страх – страх всё той же любви:
хотя, казалось бы, почему?
Она ведь ничего не ждет. Не требует.
Не испытывает дешевой жалости, но, в идеале
(ау, идеалы, а-у!) сострадает и помогает.
Любовь никому ничего не должна…
Вы слышите? Слышите ли вы меня, а?
Такое ощущение, будто я говорю в пустоту…
Да что теперь…
Так оно и есть…
(прикладывается к коньяку)
… а когда-то я встретил Риту: «встретил», конечно, не то, совсем то слово…
Я, чтобы занять тошнотворный вечер,
просматривал сайты знакомств – там-то и наткнулся на ее объявление.
Фотографии не было, но что-то меня зацепило в построении фраз анкеты…
В общем, я написал.
Мы болтали по аське с неделю, а потом встретились:
мы были ущербны, да, ущербны – две хорохорящиеся половинки,
припудренные и приукрашенные
(я, во всяком случае, купил дюжину новых свитеров и брюк – жест, скорее, «ритуальный», нежели рациональный: всё новое, просто всё новое),
половинки, отрицающие самих себя (чего же тогда ждать от других?):
сплошные зарубки на сердце!
Мы были нужны друг другу затем лишь, чтобы самоутвердиться,
доказав
