когда-либо были в таком прекрасном состоянии… Неужели стандартные заклинания на такое способны?
Солнце к этому времени достигло зенита. Наши лошади, неосмотрительно привязанные нами к вкопанному посреди двора столбу, уже отчаялись добраться до спасительной тени и теперь обреченно жарились на солнцепеке. Я подошла к своей Искре и, извиняясь, легонько похлопала ее по морде. Ответом мне был взгляд, полный немой укоризны.
– Хотела бы я знать… – рассеянно пробормотала я.
Подобного эффекта не ожидал никто, включая старосту. Только последнего, в отличие от нас, полученный результат ничуть не вдохновил. Он то краснел, то бледнел, то покрывался пятнами, осыпая нас не вполне искренними, на мой взгляд, благодарностями – и, похоже, был бесконечно рад, когда мы, наконец, убрались из его дома. Все это произвело на меня довольно нехорошее впечатление. А если добавить к этому еще и замеченные мною ранее косые взгляды… Было такое впечатление, будто он ожидал, что взамен зуба я потребую себе его бессмертную душу.
– По-моему, они знают.
– Что? – Судя по рассеянному взгляду, мать все еще была под впечатлением проделанного мной стоматологического трюка. – Ты о чем?
– По-моему, они знают, что со мной не все в порядке, – повторила я.
– Чепуха! – отмахнулась она. – Откуда им знать? Они – здесь, мы – в замке… И потом, что значит «не все в порядке»? Ты совершенно нормальная девушка – и, при том, необычайно одаренная!
Я только вздохнула. Что толку твердить ей, что шила в мешке не утаишь! Если мама вбила себе что-нибудь в голову, переубедить ее не представлялось возможным. Вот и сейчас, она была твердо уверена, что со мной все нормально, несмотря на повторяющиеся время от времени трансформации, и все мои попытки убедить ее в обратном не приносили результата. Ее главным контраргументом каждый раз было: «Ты ведь жива и здорова? Значит, все в порядке!»
Пытаясь загладить свою вину перед лошадьми, мы отвели их к крытой коновязи возле трактира, расположенного на главной площади. Там мы обеспечили их водой, кормом и прохладой, а сами устроились за столиком под соломенным навесом с кружками прохладного светлого пива.
– Почему ты перестала брать с собой по деревням Солар? – спросила я.
Мама пожала плечами.
– Она сама не хочет, не заставлять же ее? Лечение людей – дело добровольное. Хотя меня ее поведение некоторым образом удивляет, ведь целительство дается ей весьма легко. Тут вы с ней практически на равных… Хотя ты, безусловно, сильнее.
– Ну хоть в чем-то… – я добродушно усмехнулась, пригубливая терпкий золотистый напиток.
Солар никогда не уделяла учебе много времени. Большинство предметов давалось ей без труда (в отличие от нас с Лионой), остальными же она попросту пренебрегала, ограничиваясь лишь теми дисциплинами, которые ей особенно нравились и умудрившись довести владение ими до совершенства. Кроме того, она более охотно занималась рукоделием, музыкой – которых мы с Лионой всячески
