отец, выглянув в прихожую.
– Только сейчас зарплату выдали!
Отец щелкнул языком.
– О-о, ну, толкотня, ну, толкотня была! Как начали выдавать, так народ про очередь забыл! Ле-езет, понимаешь, по головам! – стягивая сапог, возбужденно вспоминала розовощекая с холода мать. – И никто, ну, никто не одернет хамов! Главное, все со мной соглашаются – да, да, так нельзя, а сами же тех, кто понаглей, пропускают и слова не скажут! Тьфу!
Олег слушал, и у него учащалось сердцебиение: хотелось немедленно оказаться в той самой очереди и со смаком набить морду наглецу, лезущему по головам. «Простонародье…» – неприязненно думал он, однако знал, что, если бы он действительно оказался в той очереди, то, скорее всего, предпочел бы сделать вид, что ничего особенного не происходит.
Мать пристроила пальто на вешалку и прошла в комнату.
– Да это еще хорошо, что выдали! Сейчас в очереди с женщинами разговаривали, так сказали, что на прошлой неделе Зарипова – помнишь ее? – доярка, с четырех утра очередь заняла, чтоб зарплату получить. Представляешь?! Уж она просила-просила, чтоб выдали… И выдали-то только потому, что ей на похороны зятя деньги нужны были… Нам-то, бюджетникам, хоть всего на два месяца задерживают, а им, в совхозе – на шесть месяцев!
Отец снова щелкнул языком, качнул головой:
– Раньше за такое враз с работы бы полетел, и не только директор совхоза, или АО, – здесь отец изобразил презрительную гримасу, – как теперь называют, но и кое-кто в райкоме. А щас что? Как пошла эта разворуха…
(Разорение, разворовывание, разруха, заваруха – расплавленные огнем гнева и слитые в одно). «Емко, красиво», – мысленно оценил слово Олег, но не спешил – тоже мысленно – поддерживать отца.
– Ну ладно, давайте ужинать… – вздохнула мать, расставляя чашки с голубыми цветочками по ободку. Олег со скребущим звуком выдвинул табуретку из-под стола и сел, ощущая легкое волнение. Он исподлобья взглянул на отца. Это был подходящий случай проявить себя перед ним.
– Да-а, – слегка успокаиваясь, вздохнула мать, глотнув чая, – точно, разворуха… Разворуха и развал… И ведь большинство на референдуме голосовало за сохранение СССР, а страну все равно развалили… каждая республика – сама по себе!.. – вновь возбуждаясь, возвысила тон она.
Олег посчитал, что удобный момент наступил и вмешался:
– То, что сейчас происходит в стране, похоже на то, что было во времена феодальной раздробленности. А после нее наступил период объединения, который закончился примерно в правление Ивана Грозного диктатурой! – отчеканил он, с удовольствием замечая, что отец, похоже, с интересом и уважением прислушивается к его рассуждению. – И в истории не раз бывало, – авторитетным тоном разъяснял Олег, – что после периода разъединения наступает период объединения. Например: сначала революция и гражданская война, а потом – сталинская диктатура.
– Так что, во время объединения обязательно наступает диктатура? – спросила мать.
– Ну, может,
