Наш Том?
– Вот именно. – Мэгс взглянула на Рея. – Мне тебя там правда очень не хватало.
– Как-то совершенно вылетело из головы… Извини меня, Мэгс. Это был еще один длинный, напряженный день, а потом я зашел в паб пропустить кружку пива.
– Со Стампи?
Рей кивнул. Мэгс питала слабость к Стампи, который был крестным у их Тома, и прощала их с Реем пиво после работы с терпимостью жены, признающей потребность мужа в «мужской компании». Про Кейт он решил не упоминать, сам толком не поняв, почему так поступает.
Мэгс вздохнула.
– И что нам делать?
– С ним все будет хорошо. Послушай, это ведь новая школа, а для детей переход из младшеклассников в среднюю школу – большое событие. Долгое время он был крупной рыбой в маленьком пруду, а теперь он плавает бок о бок с акулами. Я поговорю с ним.
– Только не нужно читать ему одну из твоих лекций…
– Не собираюсь я читать ему никаких лекций!
– …этим ты только хуже сделаешь.
Рей прикусил язык. Они с Мэгс были неплохой командой, но во всем, что касалось родительского воспитания, их подходы совершенно разнились. Мэгс держалась с детьми намного мягче, была склонна баловать их, вместо того чтобы позволять им самим твердо становиться на ноги.
– Я не буду читать ему лекций, – пообещал он.
– В школе предложили понаблюдать за ситуацией месяц-другой, а через пару недель после каникул встретиться и еще раз поговорить на эту тему. – Мэгс выразительно посмотрела на Рея.
– Назови мне точную дату, – сказал он. – Буду там как штык.
6
Отражение фар на мокром асфальте, яркие блики, которые слепят их каждые несколько секунд. Прохожие торопятся по скользким тротуарам, проезжающие машины обдают их тучей мелких брызг. Вдоль заборов лежат промокшие кучи упавших листьев, постепенно меняющих яркую осеннюю раскраску на унылый коричневый цвет.
Пустая улица.
Джейкоб бежит.
Визг мокрых тормозов, глухой удар, когда его тело бьется в ветровое стекло и переворачивается в воздухе, прежде чем упасть на дорогу. Забрызганное ветровое стекло машины. Лужица крови, разливающаяся под головой Джейкоба. Одинокое облачко от дыхания в холодном воздухе.
Я кричу во сне и просыпаюсь от этого крика. Солнце еще не встало, но в спальне горит свет: мне трудно переносить темноту вокруг себя. Гулко стучит сердце в груди, и я сосредоточиваюсь на том, чтобы успокоить дыхание.
Медленный вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Тишина действует на меня угнетающе, а не успокаивающе; ногти впиваются в ладони, оставляя отметины в виде полумесяцев, пока я жду, когда уляжется паника. Мои сны становятся все более интенсивными, более яркими и реалистичными. Я вижу его. Я слышу леденящий душу стук, когда его голова бьется об асфальт…
Эти ночные кошмары начались не сразу, но
