всего 24 года назад зачитывали в деревнях и сёлах потомки тех, кто данные клады зарывал, могли вполне. Не будем забывать, что память на подобные события у нашего народа была просто отменная. Событий в деревнях было мало, ни радио, ни газет, ни телевидения тогда не было и в помине. То, что о существовании многочисленных кладов было официально объявлено новоявленными оккупантами на деревенском сходе, было тогда сродни вселенскому потрясению.
– В нашей-то глуши, – перешептывались они, – да такие безумные сокровища, да почти под нашими ногами!!!
Да, это производило сильное впечатление, и эти вопросы повторялись ими впоследствии множество раз, и запоминалось до конца жизни. Ведь прибывшие на поиски поляки наверняка имели только очень скудные сведения о том, где следует искать спрятанное. Скорее всего, им был известен только примерный район захоронения, да ещё несколько чисто местных ориентиров. Но названия рек и ручьёв давно поменялись, стоявшие ранее деревни несколько раз сгорали, а население переселялось помещиками в другие населённые пункты. Прочие приметы тоже могли сильно преобразиться. Посудите сами. За двести лет с 1610-го по 1812-й могло произойти всё что угодно. Вырубались леса, по рекам строились новые плотины, запахивались старые курганы. И поэтому имевшие на руках только местные географические приметы поляки были вынуждены вести свои поиски только так, методом народного опроса. Других вариантов у них просто не было. Наверняка, при этом они и награду сулили немалую, и поэтому, расходясь по домам, потрясённые услышанным, крестьяне без устали повторяли про себя примерно такие строки: – «Снято семь венцов с колокольни в землю погребом и тут 8 бочек Королевского положения, всякой бочки по 7 миллионов злата, между церковью и колокольней, полотнами замётано в 1,5 аршина.»
Возвратимся теперь несколько назад и вновь зададим уже прозвучавший ранее вопрос. Кто же закопал столь грандиозные ценности, и по какой такой причине это было сделано? Первая часть вопроса тесно увязана со второй. Почему? Так это же очевидно. Представьте себе, что начальник гитлеровского конвоя, перевозившего «Янтарную комнату» из Екатерининского дворца, вдруг решил бы посамовольничать и вместо того, чтобы привезти её в Кёнигсберг, решил бы закопать до лучших времён в близь лежащем от очередного полустанка лесочке! Да его бы ГЕСТАПО так долго пытало бы и мучило, что тот рассказал бы и о том, что незаконного делала его бабушка в молодые годы! Он выложил бы им всё. А ведь известно, что даже приблизительная стоимость клада «Николы Лапотного» превышает стоимость Янтарного чуда света в десятки, если не сотни раз! И, тем не менее, вывезенные из Москвы сокровища были захоронены как раз на полпути между уже поверженной Москвой и всё ещё осаждённым Смоленском. Кто же отчаялся на подобную неслыханную дерзость, кто посмел провернуть столь потрясающую афёру? Чтобы не утомлять читателей слишком долгими рассуждениями скажу сразу, что подозрения наши пали, прежде всего, на польского
