style="font-size:15px;"> – Конечно, глупость, – согласился Лыков. – Давайте ваши бумаги. Приеду в Петербург, попробую дать им ход. У Сипягина личные близкие отношения с Витте. Вдруг да получится убедить… Кроме того, я здесь как раз по просьбе Сергея Юльевича.
Киевляне сразу посерьезнели:
– Даже так?
– Да. Он просил Дмитрия Сергеевича разобраться с шумом вокруг вашего Меринга. Возможно, по итогам моей командировки я сам же и сообщу Витте, что узнал. Мы с ним немного знакомы.
Цихоцкий засуетился и опять полез в стол:
– Вот еще предложения по усилению штата с доказательствами. Вы уж, Алексей Николаевич, там дайте ход. А то как в бездонную пропасть: пишешь, пишешь…
Но Желязовский вдруг заговорил о другом:
– Так значит, министр финансов обеспокоен письмом оценщика? Мы, если честно, придаем ему гораздо меньше значения.
– С тех пор, как Софья Спиридонова стала Витте, его интересует эта женщина, а значит, и ее муж.
– Но ведь они почти не общаются, – возразил коллежский асессор.
– Это так, – подтвердил Лыков. – Они и раньше не очень ладили. Когда в восьмидесятых годах Витте жил у вас в Киеве, то приемную дочь видеть не хотел, и та воспитывалась в институте. Десять лет назад Сергей Юльевич перебрался в столицу, где и началась его сказочная карьера. Там он обвенчался наконец с Иваненко-Спиридоновой, и они вызвали Софью к себе. Вдруг мать ее внезапно умерла, и приемный отец остался один на один с приемной дочерью. Но, как я понял, отношения не сложились. Барышня Витте невзлюбила. К тому же он быстренько повстречал другую женщину. Витте поступил довольно порядочно: он взял Софью из Киева к себе в Петербург и обещал приданое. Как раз вовремя подвернулся Михаил Меринг и сделал предложение. Он состоит со своей женой в отдаленном родстве: их матери обе урожденные Иваненко. Но церковь брак разрешила, и Михаил увез Софью назад в Киев. Он уволился из Министерства финансов и начал операции с наследством. Для этих операций понадобились сначала акционерное строительное общество, а потом банк. И вот теперь до Витте стали доходить слухи, что Меринг ведет свои дела нечисто. И министр опасается, чтобы зять не втянул тестя-сановника в какие-нибудь аферы. У министра много врагов, и они охотно воспользуются любой сплетней, чтобы навредить ему. Поэтому я здесь.
Киевляне слушали внимательно. Хотя у Лыкова сложилось впечатление, что он не сказал им ничего нового…
– Так что Афонасопуло надо найти, – подвел итог надворный советник.
– Ах да, Афонасопуло, – спохватился полицмейстер. – Северин Янович, сведите нашего гостя с тем, кто занимается у вас дознанием об его пропаже. Я правильно помню, это Асланов?
– Точно так, господин полковник.
– Вот и проводите. Ничего не утаивать, оказать полное содействие. Алексей Николаевич еще, может быть, послужит чаяниям киевской полиции…
Два сыщика вышли из громадного здания присутственных мест. Пристав объяснил,
