состава преступления. Колесики вертелись. Один раз их слегка заело: залетный высокий господин потребил беременную женщину. На маленьком сроке, жертва могла еще и не догадываться, что беременна, либо просто откладывала постановку на учет до… ну, люди бывают и просто расхлебаями. Но обычно высокие господа это видят. Данный же высокий господин утверждал, что нет, не заметил, и что вообще у него плохо с чтением ауры. Суд Цитадели вынес ему порицание. Супругу убитой предложили выразить свое недовольство на поединке с убийцей, он отказался. Марта его очень хорошо понимала: хотя в таких поединках закон разрешал людям использовать огнестрел, она сама не рискнула бы никогда и любого другого отговаривала. Даже если всадить высокому господину пулю в сердце, его вполне хватит на то, чтоб дойти до тебя и оторвать башку. А потом он подзакусит тобой на правах победителя, восстановится и дальше пойдет.
Марта возбуждала от десяти до пятнадцати дел о потреблении в год. Примерно столько же – коллеги из областной управы. В Тверской области жили и действовали четверо высоких господ: смотрящий, завсанконтролем, федеральный прокурор и главный инженер АЭС. По большей части они выбирали квоту в вышневолоцкой тюрьме, но там квота не бесконечная, и еще москвичи ее выбирают. Мортуарий и Лотерея тоже не могут дать каждый год по 8 добровольцев на жало. Так что от 10 до 16 человек в год по городу – это как штык. Плюс еще залетные, москвичи и питерцы. Концентрация высоких господ в обеих столицах будь здоров.
Она прекрасно знала из статистики, что мужчин в возрасте от 30 до 40 лет и в самом деле потребляют чаще. Но знала и другое: в категории от 60 и старше лидерство перехватывают женщины-пенсионерки. Именно они – самая многочисленная клиентура мортуариев. И если бы не отвращение к мысли пойти кому-то на корм, то…
Но Марта не стала приводить статистику, не стала говорить о том, что болело до сих пор, потому что попобородый вождь этого не стоил.
И еще – потому что почувствовала что-то… какую-то фальшь. И чтобы прощупать почву, задала другой вопрос:
– И как вы собирались эту несправедливость исправить? Загнать женщин на кухни? Перестать оплачивать ВРС?
– А хотя бы, – задорно улыбнулся Сорокин. – Ведь до Поворота ВРС никто не оплачивал. Женщин содержали мужчины. Охотно содержали. Это было почетной обязанностью.
Марта рассказала бы ему, как охотно ее прадед слинял от жены с троими детьми, но это не имело значения. Значение имело другое.
Она улыбнулась.
– Лет в сорок вы начнете играть Гамлета и дядю Ваню. Но сейчас еще рано. Вы не дорабатываете роль. Прокололись в деталях. Выражаясь языком протокола – попытались дать заведомо ложные показания. Первый раз прощается. Второй раз запрещается. Кто такой настоящий Сераф?
Сорокин вздохнул и поднял руки кверху: сдаюсь.
– Не знаю. Правда не знаю. Он меня нанял через Сеть, анонимно. Предложил хорошие деньги. Авансом дал пять тысяч. Ерунда
