комната, совмещенная с караульным помещением, а в другом крыле располагалось обширное помещение, в котором, кроме десятка стульев, стоял и пульт управления полигоном. В это время солнце уже опустилось за хребет и вся котловина погрузилась в призрачные сумерки. Дмитрий подошел к пульту управления и включил какой-то рубильник.
– Сергей, подходи ближе, сейчас посмотришь как действует это хозяйство. Он начал щелкать тумблерами и нажимать разноцветные кнопки на широкой серой панели пульта. Мрачная и безжизненная местность моментально пришла в движение и стала преображаться на глазах. Откуда-то из-под земли полезли «поясные фигуры», «пулеметные гнезда» и прочие фанерные щиты с круглыми и квадратными мишенями с традиционным «яблочком» в центре. Вспыхнули световые дорожки, обозначающие направление для стрельбы, задвигались в разных направлениях раскрашенные муляжи животных и автомобилей. И, в довершение всего, была продемонстрирована никогда не виданная мной ранее имитация пехотной атаки. Тут я поймал себя на том, что уже как бы примериваюсь к динамике всего этого действия и почти ощущаю привычную тяжесть оружия в руках. В конце показа мой лейтенант взял микрофон и два громкоговорителя, висевших на фасаде здания, разнесли по округе слова команды:
– Прекратить огонь, поставить оружие на предохранитель.
Погасли огни, исчезли мишени и фанерные кабаны и всё снова погрузилось в дремотную тишину.
– Ну, как, – повернулся ко мне довольный произведённым эффектом Дмитрий, – нормально смотрится?
– Просто нет слов, – отозвался я, – чудо, да и только. Я уж много где поколесил, считай от Чукотки до Читы, но никто и близко не стоял с этим великолепием.
Дима расплылся в улыбке: – Неплохо, значит, мы поработали.
Мы попрощались с сержантом и пустились в обратный путь. Уже выходя из котловины, я оглянулся, и мне показалось, что на уже темном в сумерках срезе горы будто бы светятся кляксообразные фиолетовые пятна. Я обратил на это внимание моего спутника.
– Да ну, это ещё ерунда, – отмахнулся он, – по-настоящему они светятся только два раза в год, в ночь накануне весеннего и осеннего равноденствия. Вот тогда, да-а! Зрелище, я тебе скажу, даже где-то неприятное – будто сказочные Медузы – Горгоны выплывают из глубин земли и тянутся к тебе своими щупальцами. Видел я всю эту феерию весной – просто жуть. Мы и стояли-то далеко и все равно минут десять только выдержали – ушли от греха подальше. Какое-то время мы шли молча, а затем я не выдержал и задал вопрос, давно вертевшийся у меня на языке: – Дим, а как называется это место?
Он почему-то заозирался по сторонам и ответил мне, сильно понизив голос: – На карте эта горка обозначена, как высота 304, но местные охотники называют эту гору «След Хурпана».
– Почему Хурпана? И кто это такой? – не унимался я.
– Сам я толком не знаю, тут особо недосуг изучать местный фольклор, – пожал плечами Дмитрий, – но кажется, это какой-то местный божок, только со знаком минус,
