с пола и пересел в другое кресло, напротив Максима. Кирюшка тут же взобрался к нему на колени и, тихонько похихикивая, стал теребить густую дядину бороду. – А молодой батюшка-то?
– Не знаю. Сказали только встретить да приготовить жильё. Номер в нашей гостинице устроит его, как ты думаешь?
– Ваша гостиница губернатора устроит, не то что попа. Об этом мечтать только! – Пётр аккуратно пересадил удивившегося такой бесцеремонности Кирюшку в кресло, а сам подошёл к окну и, сдвинув в сторону тюлевую занавеску, выглянул на улицу. – Макс, а батюшка-то, похоже, приехал… Чего ты расселся? Беги встречать.
Максим опрометью кинулся из комнаты, на ходу что-то крикнув Анюте. В поднявшейся суете на пороге детской появилась Марина.
– Переодевайся быстрее. – Едва сдерживая смех, шепнула она мужу и подсела на корточках к Кирюшке.
Не мешкая Пётр достал из принесённого Мариной пакета своё облачение и через несколько минут был готов преподнести сестре с зятем очередной сюрприз. Встав за дверью, он стал ждать появления Максима. Пока всё шло по плану.
– Ну и где же батюшка? – взволнованный Максим прямо в валенках вбежал в детскую. – Слышь, Петька, где твой батюшка? – Не увидев шурина, он в растерянности остановился. – Марина, а Петька куда пропал?
Чтобы не расхохотаться, Марина уткнулась лицом в пушистый свитерок Кирюшки. Выручил её ровный, зычный голос мужа:
– Да все мы здесь, успокойся, Макс. И батюшка, и Петька…
Максим обернулся на незнакомый голос и остолбенел. Во всей красе светло-серого подрясника, с большим крестом на груди перед ним стоял Петька. Он степенно подошёл к другу, троекратно поцеловал его и осенил крестным знамением.
– Отец Пётр, второй священник Троицкого храма посёлка Сосновка. – Пётр в пояс поклонился Максиму и, чувствуя, что тот не на шутку поражён увиденным, осторожно, под руку подвёл его к креслу и усадил.
Кирюшка крутился вокруг них, не сводя глаз с недоступного ему дядиного креста, а Марина, сотрясаясь в беззвучном смехе, закрыла лицо руками и быстро вышла в зал. Максим по-прежнему бестолково смотрел на Петра и не мог произнести ни слова. Из оцепенения его вывел звонкий возглас сына:
– Папа, ты сто, не узнал дядю Петю?
Максим вздрогнул, ожил:
– Узнал, сынок, ещё как узнал! Ну, Петька, не будь на тебе этого креста, не знаю, что сделал бы с тобой. Подожди-ка, Кирюша… – Максим встал с кресла и, схватив в охапку Петра, закружил его по комнате, чем до невозможности рассмешил Кирюшку. – Молодец, отец Пётр, – перевёл дыхание Максим. – От души рад за тебя… за вас с Мариной. Поздравляю!.. Аннушка! Иди сюда скорее, полюбуйся на братца!
Марина выдержала характер и ничего преждевременно не рассказала Анюте. А та, поспешив на зов мужа, была поражена не меньше его самого.
– П-петруня? Ты… батюшка? – Анюта с минуту заворожённо смотрела на брата и вдруг, машинально вытерев руки о фартук, бросилась ему на шею. – Петенька, Петруня
