гость.
– Можете не сомневаться, она порядочная девушка.
– Дополнительные испытания, в этом вопросе ни когда не бывают лишними.
– Но, как? – опять удивился отец. – Не оставить ей ничего??
– Ну, почему ничего? – успокоил его посетитель. – Оставьте ей сто золотых!
– Всего сто монет?
– И не только?..
– А, что ещё, если всё имущество, вы, предлагаете отписать Валерию и Гезию? – так звали его сыновей.
– А, вы, пожелайте Афинаиде – «Счастливой судьбы».
Находясь под чарами философ, так и написал: «Дочери своей завещаю сто монет и счастливой судьбы».
– Вот и хорошо!..
– Ничего хорошего, – продолжал расстраиваться профессор. – Вы, же мой Хранитель, а предложили мне такое?..
– Вот по тому-то и предложил я такое?!!
– Увидев, Вас я обрадовался, – не слушал его Леонтий, – думал, Вы, проводите меня в рай, а Вы пришли мучать меня.
– Я и пришёл, чтобы проводить тебя в рай. А то, что ты называешь мученьем, так может быть в этом и кроется дорога к счастью Афиноиды. И кто, как не отец должен помочь и направить дочь свою по этому пути?!!
– А может, ещё, что-нибудь добавим, – упрашивающим голосом, опять принялся выклянчивать любящий отец.
– Вот ещё? И этого много будет!! Ставь подпись! Не тяни!
Леонтий заскрипел пером в углу листа, теряя силы.
– Вот! Это, то, что надо?! – обрадовался Хранитель и, не дожидаясь, когда профессор передаст ему завещание – сам взял его из рук, посыпая подпись песком.
Только Ангел зря терял время – работая над завещанием. Братья вообще ничего сестре не дали, и даже более того – прогнали её со двора. Она пошла в дом своей тётки по матери, но дело было летом – тётя жила за городом.
Поскитавшись и помыкавшись, она дождалась осени. Тётя настояла на том, чтобы племянница потребовала от братьев свою долю в наследстве, но получив повторный отказ – тётя отвезла её в Константинополь, к тёте по отцу. В Константинополе Ангел под видом монаха, посоветовал тёткам обратиться с этой просьбой в монастырь к Пульхерии. Сестра императора, как раз возобновила поиски невесты для брата.
Красота и внутренний мир Евдокии, она к тому времени приняла христианства, и жила на подворье, при монастыре, помогая немощным, покорила Пульхерию. Она была в восторге, одно её смущало – «ей двадцать лет, все лето скиталась – чем зарабатывала на хлеб на сущий?» Преодолевая смущение, она спросила:
– А, вы, девственница?
– Да, – ответила Евдокия.
Радости Пульхерии не было предела.
– Не может быть??! Счастье то какое!!
Вечером она записала в своём дневнике: «Девушка необыкновенной красоты, невероятного и гармонично телосложения и роста. Светлые волнистые волосы, дополняют её красоту.
