растворяется полностью в вашей голове. Теперь мы кнопку отпускаем, крышка плавно опускается, а мы делаем несколько шагов назад, пока не очутимся с этой стороны стены, там, где находится наше тело. Вышли, стена исчезает, большое спасибо, до свидания. Сделайте глубокий вдох и откройте глаза».
Сергей Ратнер:
– У кого-то есть вопросы, кто-то хочет прокомментировать?
Участник курса:
– У меня был сундук не золотой, а черный, но в камнях. И я чуть не уснула, провалилась куда-то.
Сергей Ратнер:
– Значит рано было сундук открывать. А что было в сундуке?
Участник курса:
– Сначала птички полетели, а потом вы начали говорить про дымок. Я его раньше открыла.
Сергей Ратнер:
– Вот оно – любопытство… хорошо, кто еще?
Участник курса:
– А у меня почему-то стену не получалось построить, она была стеклянная, через нее можно было видеть. Когда я пыталась построить бетонную стену, она у меня не получалась, вся сворачивалась.
Сергей Ратнер:
– Я же не говорил «строить». Она была стеклянная… тоже нормально, очень хорошо.
Участник курса:
– Потом сундук у меня почему-то открывался сам, я его пыталась прикрыть.
Сергей Ратнер:
– Это я называю «неустойчивость сознания», когда вы не можете удержать обычную картинку, которая не должна представлять проблем. Поэтому когда встает вопрос: «Когда мы начнем делать техники?» вот что получается – я вам технику дал – одна чуть не уснула, другая пошла стеклянные стены строить. Я же вам твердо сказал, бетонная стена. Я вас не обвиняю, я вам говорю в чем суть. Суть в том, что я нарисовал реальность. Вот бетонная стена, мне точно надо знать, что за этой бетонной стеной творится, мне точно надо знать, что там замышляют. Например, я работаю на работе, я сейчас не про себя говорю, мне абсолютно наплевать, что против меня замышляют, пусть замышляют, что хотят. Вы работаете на заводе, на предприятии, сидите там, делаете свое дело, а может просто ходите на работу, в этот момент у вас пробежала мысль в голове, которая возбудила страх, что вас выгонят через 2 дня. Что с этим делать? Одно из двух – смириться и вылететь как пробка, а второе – сказать, а почему это я должна вылетать? Почему я должен вылетать, а не сосед, который сидит рядом? Почему меня должны выгонять, а не его? Почему я чувствую невыносимые условия того места, в котором нахожусь, а не те, кто эти невыносимые условия создали? Почему я должен участвовать в планах других людей? Для того, чтобы этого не происходило, я должен четко знать, что за стеной творится, что замышляют за стеной. Если они замышляют для себя, то пусть делают, что хотят, но, если это касается меня, то я не готов участвовать в планах других людей. Только –
