style="font-size:15px;"> К тому времени, когда тело было доставлено в операционную, медики уже были готовы. При виде изувеченного человеческого тела, даже по спине опытного хирурга пробежал холодок. Самое ужасное в его состоянии было то, что пострадавший был жив, громко и хрипло дышал, хотя глаза и были закрыты.
– Что с ним? – спросил Потапов.
– Вызов, нашли в лесу. Что случилось – понятия не имею, но у него переломаны почти все кости, множественные внутренние, осколки костей пробили печень, лёгкие и разорвали кожу. Серёга сблевал, как его увидел.
– Ну, что ж ты от меня-то хочешь, голубчик? – оторопел хирург. – Я – врач, а не волшебник. Удивительно, что он вообще живой, но шансов – ноль.
– Готовить наркоз? – спросил анестезиолог.
Потапов посмотрел в лицо старого друга, доставившего ему пациента за пару часов до конца ночной смены, и тяжело вздохнул.
– Давай. У него хоть страховка-то есть?
Санитар пожал плечами.
– Ладно, иди. Быстро не управимся.
Когда старик вышел, Потапов посмотрел на тело. Впервые в своей жизни он не знал, с чего начать. Что вообще могло произойти с человеком, чтобы он оказался в таком состоянии? Разве что падение с высоты, но череп был практически цел. Он решил сначала удалить осколки костей, но стоило ему взяться за это, как его отвлёк вскрик сестры.
– Что такое? – нахмурился он.
Затем, проследив за её взглядом, он увидел, что глаза пациента открыты, взгляд бесцельно блуждает по потолку.
– Ты что, не сделала укол? – спросил Потапов у стройной темноволосой женщины средних лет.
– Сделала, – ошарашено ответила та.
Взгляд человека на операционном столе остановился на лице хирурга, наполовину скрытом маской, губы слабо шевельнулись.
– Сделайте ещё! Сестра, пот.
Медсестра машинально отёрла его лоб марлевой тряпкой.
– Ннннн-хххххх, – простонал пациент.
В голову Потапова, который был человеком набожным, пришла мысль, что вот так же грешники стонут в аду. Искалеченная рука слабо дёрнулась.
– Наркоз, сейчас же! – гаркнул хирург.
Пациент зашипел, голова его, вопреки всем законам физиологии, немного оторвалась от стола, губы снова зашевелились. Потапов, который был уверен, что при таких повреждениях нормальный человек должен быть парализован, был окончательно шокирован. Машинально он наклонил голову, поднося ухо к разбитым губам.
– Пульс возрастает, – донеслись до него слова ассистента.
– Я не справился, – расслышал Потапов слабый шёпот. – Он идёт… трудно остановить. За мной придут… скажи, чтобы они готовились к худшему…
Голова бессильно откинулась назад.
– Он потерял сознание, – сказала врач-анестезиолог, выбрасывая шприц. – Мы можем начинать операцию.
Семёныч
