Веронике предстояло поддерживать огонь страсти, который зажгла Мишель и не дать ему угаснуть.
Вечер только начинался, никто не лез на сцену, алкоголь еще не успел всем затуманить мозги. Но здоровые качки Андрея – в прошлом спортсмены, все равно зорко следили и за трезвыми, словно за пьяными.
Спустя минуту обжигающего танца, Вероника решила пройтись по рядам посетителей. Она приметила одного, одиноко сидящего мужчину, который не спускал свой похотливый взгляд с идеально отточенного тела девушки.
«Он так пристально смотрит на меня», – подумала Вероника. – «Хочет, наверное, сунуть мне в трусики, как минимум, сотню баксов». Девушка подошла к нему, покрутила бедрами, погладила его по плечам.
Если бы он носил очки, то они давно запотели бы. Но и без очков это был какой-то ботан-неудачник. Вероника поняла это, как только притронулась к его костюму. Но решила не портить танец из-за этого олуха. Покрутила бедрами, не касаясь его, развернулась и ушла, продолжать свой горячий танец уже на сцене.
Вдруг ей показалось, что почуяла запах дыма. Она продолжала извиваться в такт музыке, не обращая особенного внимания. Но за ширмой женский голос закричал:
– Пожар! Пожар!
Вероника едва успела обернуться.
Мимо тут же пронеслась Клара. За ней Мишель крича:
– Пожар! Вероника, бежим! Там пожар!
До посетителей новость дошла не сразу. Музыку отключили, по микрофону объявили, что в здании пожар и попросили всех без паники выйти наружу.
Вероника оглянулась еще раз. Дым из-за ширмы стал плотнее и уже виден был глазу. Она спрыгнула со сцены и влилась в общий поток утекающих из ночного клуба.
Все посетители, весь персонал «Барсука» и еще две сотни зевак стояли и наблюдали как три пожарные бригады, боролись с огнем. Два часа борьбы воды с огнем и уже ничего кроме остова здания и кучи золы не осталось.
– Что случилось? – поинтересовалась старушка, протискиваясь на передний ряд зевак.
– Стриптиз-бар сгорел, – ответила другая старушка.
– Отчего?
– От стыда, наверное.
Андрей, весь в саже и возбужденный, бегал по улице туда-сюда. Он держал в руках стул – все добро, что сумел спасти из огня. Он чуть не валился с ног от усталости. То, что плечи ноют от боли, а ноги отказываются служить, он почувствовал только когда огонь уже потушили.
Андрей поставил стул и сел.
– Боже, я так устал, – он ладонью размазал на потном лице сажу.
Он так и не вспомнил, что два часа бегал со стулом в руках, ни разу не опустив на землю. Андрей повернулся к девушкам.
С наброшенными на плечи одеялами или мужскими пиджаками заботливых посетителей клуба, полуголые – они стояли в ряд на другой стороне улицы.
Андрей поманил их пальцем.
Девушка боялись подходить к нему, когда он с бешеными глазами бегал по улице. Теперь, когда
