что вам приятно будет поесть горячего, – сказала Лауга.
Йоун взглянул на дочь, которая стояла перед ним с подносом в руках.
– Можно мне вначале переодеться?
Лауга поколебалась, поставила поднос на кровати возле матери и, опустившись на колени, принялась распутывать завязки на башмаках Йоуна.
– Мне нужно вам кое о чем рассказать.
– Где Кристин? – резко спросила Маргрьет.
Ее муж откинулся назад, опершись на локти и предоставив дочери стягивать с его ноги отсыревший чулок.
– Стейна отпустила ее после обеда, – ответила Лауга.
– А где сама Стейна?
– Ох, да не знаю я. Где-то бродит. – Лауга похолодела, чувствуя на себе пристальные взгляды родителей. – Пабби, – прошептала она, – когда тебя не было, к нам заезжал сислуманн Блёндаль.
Йоун сел прямее и поглядел на дочь.
– Сислуманн? – эхом повторил он.
Маргрьет стиснула кулаки.
– Что ему было нужно? – осведомилась она.
– Пабби, он привез для тебя письмо.
Маргрьет остановила на Лауге пронзительный взгляд.
– Почему он не послал слугу? Ты уверена, что это был именно Блёндаль?
– Мама!
Йоун хранил молчание.
– Где это письмо? – наконец спросил он.
Лауга стянула башмак с другой его ноги и уронила на пол. От башмака с отчетливым стуком отскочил ком засохшей грязи.
– Стейна сожгла его.
– С какой стати? Боже милостивый!
– Мама! Ничего страшного. Я знаю, что было в том письме. Пабби, нам придется…
– Пабби! – прозвучал из коридора громкий голос Стейны. – Ты представить не можешь, кого нам велено держать у себя под замком!
– Под замком? – Маргрьет стремительно развернулась к старшей дочери, которая вихрем ворвалась в бадстову. – Стейна, да ты вымокла до нитки!
Стейна мельком глянула на свой фартук, промокший насквозь, и пожала плечами.
– Я уронила ведра. Пришлось вернуться и снова набрать воды. Пабби, Блёндаль принуждает нас содержать здесь, в нашем доме, Агнес Магнусдоттир!
– Агнес Магнусдоттир?! – Маргрьет в ужасе перевела взгляд на Лаугу.
– Да, мама, ту самую убийцу! – воскликнула Стейна и, сняв мокрый фартук, легкомысленно бросила его на кровать. – Ту, что убила Натана Кетильссона!
– Стейна! Я как раз собиралась объяснить пабби…
– И Пьетура Йоунссона, мама!
– Стейна!
– Ой, Лауга, да ты просто хотела сама обо всем рассказать!
– А ты не смеешь перебивать и…
– Довольно! – Йоун резко встал, вскинул руки, жестом призывая их успокоиться. – Начни с самого начала, Лауга. Что произошло?
Лауга замялась, но потом изложила все, что могла вспомнить о визите сислуманна. Когда она пересказывала содержание письма, лицо ее залилось румянцем.
Еще
