рад, что ты пришла, Мари, – сказал он. – Я покажу тебе одно место в моем парке. Пошли.
Они медленно направились в глубь парка. Вскоре Мари приметила, что дорожки ей уже не знакомы, однако маркиз уверенно продолжает идти вперед. Наконец они вышли на маленькую площадку, выложенную плитами, а с нее стали спускаться по узкой каменной лестнице, как тропинка, пролегавшей по склону холма. Со всех сторон шептались могучие деревья, уже поглощенные наступающей темнотой.
Луи и Мари спустились на такую же площадку, как наверху. Посреди нее находился фонтан-скульптура, изображающий Аполлона с кифарой в руках. Чуть подальше, окруженная с трех сторон зеленью, стояла скамья.
Луи предложил Мари сесть, а сам устроился рядом с ней и спросил:
– Хочешь, я спою тебе?
Мари очень обрадовалась возможности вновь слышать этот великолепный голос. Луи без преувеличения можно было назвать сладкоголосым. Увидев ответ в глазах девушки и не дожидаясь его на словах, Луи тронул струны и вдохновенно запел. Звук его чудесного голоса мягко разливался в воздухе, как аромат цветов. Юноша любовно перебирал струны лютни, извлекая из них поистине волшебную музыку. Мари очарованно слушала.
– Вы поете бесподобно, – сказала она, когда Луи замолчал. – Так, наверное, пел Орфей.
Луи опустил глаза, чувствуя, что весь горит от волнения. Его рука крепко сжимала гриф лютни. Внезапно юноша соскользнул на землю, оказавшись перед Мари на коленях. Он уронил голову на ее колени и быстро заговорил:
– Я не могу без тебя, Мари; делай со мной, что хочешь, но я должен быть с тобой. Пощади меня! Я больше не владею собой…
От такой неожиданности Мари не сразу нашлась.
– Не надо, сударь… – прошептала она.
Но Луи быстро перебил:
– Надо. Неужели ты не видишь, что я люблю тебя? Мари, душа моя, нет больше никакой возможности скрывать то, что ясно, как день. Я люблю… и не могу ничего поделать с собой.
– Сядьте, прошу вас.
Он сел рядом, совсем близко. Взял ее руки в свои, взволнованно смотрел в глаза, ожидая ответа.
– Что? Что я могу вам сказать? – мучительно проговорила Мари, совершенно теряясь.
– А ты скажи, как есть, любовь моя…
– Да, да… я люблю вас, Луи. Вы один занимаете все мои помыслы. Но хорошо ли это? О вас чего только не говорят, но я все равно люблю вас и верю вам больше, чем другим. Но если вы задумали дурное, лучше оставьте меня. Не губите. Я взываю только к вашей совести, к вашей чести, ибо не знаю, как защититься.
– Ты любишь меня… – эхом повторил Луи, – что может быть лучше? Мари, ты не представляешь, как я счастлив. Порой мне кажется, что когда-то мы были неразлучны. И кто-то разорвал нас, разлучил. Я долго искал свою милую, единственную и теперь нашел.
Мари хотела что-то сказать, но он прошептал:
– Молчи, все слова уже сказаны… – и, не дав ей опомниться, страстно обнял и поцеловал в губы.
