мерцании ночного света,И все, что любим, спешно ускользает прочь,
Ох, до чего ж ужасна Ночь…[6]
7
Каждый день хоронит с собою еще целую череду дней. Далекие зеленые холмы и хрупкие ветви цветущего граната незаметно сливаются с густым ночным мраком, а одновременная печаль и радость погружают в оцепенение спящую душу, жаждущую покоя. В королевских садах замирают все шорохи, и во всеобъемлющей тишине не слыхать ни голоса, ни звука.
Улыбающиеся звезды навевают быстрокрылые сны на разноликие толпы людей, и, спускаясь на землю, эти сны рассеиваются среди простых смертных и бессмертных, среди животных и людей. Они парят над всеми спящими, и каждый сон притягивается спящим по своей близости к нему и характеру; это сны радости и надежды, сны сладкие и невинные, ужасные и кошмарные, и все эти сны, проходя сквозь закрытые очи, ощущаются душою; некоторые вселяют надежду и утешение, иные вызывают рыдания, и тогда вздымающаяся грудь чувствует нестерпимую тяжесть, глаза – выступающие слезы, а разум – мучения; и все это бессознательно готовит спящих к их пробуждающимся мыслям о завтрашнем дне.
Даже во сне Душа-Эго не знает покоя.
Жар и лихорадка ее тела вызывают у нее почти нескончаемую муку. Поэтому время счастливых снов – теперь лишь исчезнувшая тень и долгие воспоминания о прошлом. Физические страдания терзают полностью пробудившуюся Душу. С холодных и неприветливых идолов мира снимается иллюзорный покров, тщета и пустота славы и богатства стоят перед глазами полностью обнаженными, а нередко и отвратительными. Мысли Души падают, как тени, на мыслительные способности этого стремительно разрушающегося тела, преследую думающего днем, ночью, каждый час…
Зрелище фыркающего боевого коня больше не радует его взгляд. Воспоминания об оружии и стягах, отбитых у врага; о покоренных городах, о траншеях, пушках и походных шатрах, о побежденных армиях теперь совсем мало щекочут его национальную гордость. Подобные мысли больше не двигают им, а тщеславие становится бессильным, чтобы разбудить в его больном сердце величественное признание героических рыцарских подвигов. Совершенно другие зрелища теперь преследуют его скучным днем и бессонными ночами…
Теперь он видит столпотворение воинов, кромсающих друг друга среди дыма и крови; тысячи изуродованных трупов покрывают землю. Они разорваны и разрублены на куски при помощи смертоносного оружия, изобретенного наукой и цивилизацией, благословляемыми на успех слугами его бога. Теперь он видит истекающих кровью, израненных и умирающих людей, с оторванными руками и ногами и всклокоченными волосами, в одеждах, пропитанных кровью насквозь…
8
Отвратительный сон сам отделяется от череды проплывающих видений и тяжело опускается на его больную грудь. В этом кошмаре он видит людей, умирающих на поле боя и в последнюю секунду проклинающих тех, кто
Ложе старой женщины в сером: Доверская легенда.
