знаток санскрита в Индии, – создали ему, во время его последнего путешествия сквозь «закрытые буддийские территории» – а именно через Бенарес и близлежащие окрестности, совершенное профессором Монье-Уильямсом в 1876 или 1877 г. (?) – своими отзывами репутацию «наиболее выдающегося из ныне здравствующих востоковедов», хотя ни один пандит не мог понять его, когда он пытался заговорить с ним на санскрите; не могли же они (пандиты) обвинить прославленного оксфордского востоковеда в том, что он совершенно не знает санскрита. И это было на самом деле настоящей акцией доброй воли пандита Даянанда позволить своему ученику, Шамджи Кришнаварма, кстати, примкнувшему впоследствии к Теософскому движению, приехать в Оксфорд и учить видного профессора, собственно, настоящему санскриту. Принесли ли пользу эти уроки хотя и молодого, но образованнейшего гуру известному востоковеду – уроки прекратились через несколько лет после 1879 г. – неизвестно. Во всяком случае, он, подобно ревностному брамину и почитателю пуранической мертвой буквы, отстаивает точку зрения, что смерть Будды была вызвана перееданием «огромного количества вяленого мяса кабана». Звучит не очень-то правдоподобно, принимая во внимание аскетизм Будды и неприятие им в еде чего-либо, что имело жизнь, но еще более поражает в мертвой букве другое утверждение, что «молитва к неведомому (Богу) теперь признана буддистами среди их основных обязанностей». Мы наткнулись на это (священники и братья Цейлона, пожалуйста, отзовитесь и объясните!) в газете, которая приводит выдержки из лекции профессора. Поэтому весьма истинно замечание, что
«работа сэра Монье-Уильямса, кавалера ордена Индийской империи 2-й степени, озаглавленная „Мистический буддизм“, будет наиболее интересна для тех, кто только начинает барахтаться в том, что называется «теософия», наиболее известными представителями которой являются полковник Олькотт, м-р А. П. Синнет и мадам Блаватская. Сэр Монье считает, что Будда лично выступал против мистицизма; что первоначально буддизм «был категорически против любого проявления аскетизма и всех сокрытых способов достижения высот знания; в нем не присутствовала оккультная, эзотерическая система, от доктрины которой оберегали простого обывателя»» («Литературный мир»).
О, Брахма Прабхавапьяя! Ты Бог нетленного начала, принявший облик кабана – того самого, поедание ВЯЛЕНЫХ останков которого, по словам склонного к преувеличению и подтасовке брамина, привело Будду к смерти, – будь милосердным к клеветникам и псевдоученым! Наш оппонент, «Литературный мир», пустившийся в неизведанные дебри «чистого и смешанного буддизма», признает, после перечисления нескольких изученных работ, что
«в этом списке все же нет отчета, написанного теософами или необуддистами, которые только делают вид, что они посвящают западных читателей в тайные доктрины буддизма, совершенно мистические и, как правило, абсолютно непонятные для неискушенного человеческого разума».
Куда
