style="font-size:15px;"> Халымов. Да и подсмеются, ничего не поделаешь.
Каркунов. Нет, вот как: любезной супруге моей, Вере Филипповне, коли не выйдет она замуж и не заведет любовника, миллион.
Халымов. Нельзя так написать-то, кум.
Каркунов. Отчего, кум?
Халымов. Скажут, что не в здравом рассудке.
Каркунов. Так мы этого писать не будем, не осрамим себя, кум, не осрамим. А вот что: я велю ей образ со стены снять да побожиться. Так, кум?
Халымов. Так, так. Да ведь и она не глупа, она образ-то, на котором божилась, повернет к стене либо вовсе из комнаты вынесет, чтобы свидетелей не было; да и сделает, что хочет.
Каркунов. Опять беда! Вот горе-то мое, горе!
Халымов. Ну, как не горе! Всю жизнь мучил жену, хочешь и после смерти потиранить, да никак не придумаешь. Да она честно жила с тобой?
Каркунов. Честно, честно. Что тут говорить – святая!
Халымов. Всякий твой каприз, всякую блажь исполняла?
Каркунов. Исполняла, исполняла.
Халымов. Стоит это чего-нибудь?
Каркунов. Стоит, стоит, как не стоить!
Халымов. Ну, чего это стоит, то ты и дай ей; да уж и не печалься больше, пусть живет, как сама знает.
Каркунов. Нет, мало, мало. (Константину.) Да что тут! Пиши, без всяких условиев, миллион.
Константин. Уж это, дяденька, даже довольно глупо, позвольте вам сказать.
Каркунов. Ты молчи! Ты должен к дяде со всяким уважением.
Константин. Я со всяким уважением; а ежели что не умно, так поневоле скажешь «глупо».
Халымов. Пойдем дальше помаленьку! Теперь племяннику… «Племяннику моему, Константину Лукичу Каркунову, за его почтительность и хорошее поведение…»
Каркунов. Пиши, Константин: «Племяннику моему…»
Константин. Написал.
Каркунов. Вся моя торговля, фабричное заведение, опричь стен, товары, векселя и миллион денег.
Константин. Я так понимаю, что это только одна шутка с вашей стороны.
Каркунов. Только чтоб он вечно поминал меня, а свое пьянство и безобразие оставил.
Константин. Безобразием-то, дяденька, мы вместе занимались; ежели я и пьянствовал, так для вашего удовольствия.
Каркунов. И чтоб всю жизнь он чувствовал.
Халымов. Опять ты с чувствами! А если он чувствовать не будет?
Каркунов. Тогда деньги отобрать.
Халымов. Нет, ты эти аллегории брось! Никто такого твоего завещания не утвердит.
Константин. Оставьте! Пущай не утвердят; тем лучше, все мне и достанется.
Каркунов. Ишь ты какой ловкий! Пиши: миллион! Миллион тебе – вот и все.
Константин. Одна только прокламация, больше ничего.
Халымов. Ну, еще что? Кому еще соблаговолишь?
Каркунов. Приказчику моему, Ерасту… Пиши: ему десять
