уходит. Молчание. Марья Антиповва сидит за пяльцами; Матрена Савишна подле нее. Антип Антипыч смотрит по углам и изредка вздыхает.
Антип Антипыч (грозно). Жена! поди сюда!
Матрена Савишна. Что еще?
Антип Антипыч. Поди сюда, говорят тебе! (Ударяет по столу кулаком).
Матрена Савишна. Да что ты, очумел, что ли?
Антип Антипыч. Что я с тобой исделаю! (Стучит по столу).
Матрена Савишна. Да что с тобой? (Робко). Антип Антипыч!
Антип Антипыч. А! испугалась! (Смеется). Нет, Матрена Савишна, это я так – шутки шучу. (Вздыхает). Что же чайку-то-с?
Матрена Савишна. Сейчас! Ах, батюшки, авось, не умрешь!
Антип Антипыч. Да что ж так-то сидеть! скука возьмет.
Входит Степанида Трофимовна. Дарья несет самовар.
Степанида Трофимовна. Вот пострел! Прости господи! Эка угорелая девка! Ну, что ты бежишь-то сломя голову! Ведь над нами не каплет. Да уж и ты-то, отец мой, никак с ума спятил: который ты раз чай-то пить принимаешься! Дома два раза пил да, чай, в городе-то нахлебался! (Наливает чай).
Антип Антипыч. Что ж! Ничего! Что за важность! Не хмельное! Пили-с. Вот с Брюховым ходили, ходил с Саввой Саввичем. Что ж! Отчего с хорошим человеком чайку не попить? А я нынче, матушка, Брюхова-то рублев на тысячу оплел. (Берет чашку).
Степанида Трофимовна. Уж где тебе, дитятко! Самого-то, чай, кругом обманывают. За приказчиками ты не смотришь, торговлей не занимаешься. Уж какая это, Антипушка, торговля! С утра до вечера в трактире сидите, брюхо наливаете. Ох! никакого-то, как посмотрю я, у вас порядку нету. Уж вы и меня-то с пути сбили. Поутру самовар со стола не сходит до одиннадцати часов: сначала молодцов напоишь, в город отпустишь; потом ты, родимый, подымаешься: тебя-то скоро ли ублаготворишь; потом барыня-то твоя. Не то что к обедне сходить, вы и лба-то перекрестить не дадите, прости господи! Как бы жил ты, Антипушка, по старине-то, как порядочные люди-то живут: встал бы ты в четыре часа, за порядком бы посмотрел, на дворе поглядел бы, и все такое, и все как следственно, к обедне бы сходил, голубчик, да и хозяюшку-то свою поднял бы: «вставай, мол, полно нежиться-то! пора за хозяйство приниматься». Да-таки и хорошенько бы. Что смотришь-то на меня? правду говорю, Матрена Савишна, правду.
Матрена Савишна. Уж вы теперь начнете!
Степанида Трофимовна. Ах, мать моя; да ведь мной только дом-то и держится. Уж не тебе ли хозяйкой быть, сударыня! Нет, погоди, матушка, молода еще, мелко плаваешь! Ну, сама ты посуди: встаешь ты – стыдно сказать, а грех утаить – в одиннадцатом часу; а я-то тебя за самоваром изволь дожидаться… а я, сударыня, постарше тебя – так-то-с. Больно барственно, Матрена Савишна, больно барственно! Уж как ни финти, а барыней не бывать, голубушка ты моя – все-таки купчиха. Это, сударь ты мой, разрядится, мантилий да билиндрясы разные навешает на себя, растопырится, прости господи, распустит хвост-то, как павлин… фу ты, прочь поди… так и шумит! А уж ты, Матрена Савишна, как ни крахмалься, а все-таки не барыня… тех же щей, да пожиже влей!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
