им хотелось посадить бухгалтера за решетку, ибо все остальные подследственные исправно платили деньги следователю и прокурору. И только отец «валял дурака».
Такое упрямство раздражало следователя, и довольно скоро был выдан ордер на арест несговорчивого главного бухгалтера, который умудрился не заплатить ни копейки за все время следствия. До ареста дело не дошло. У отца начался сердечный приступ, от которого он слег и уже больше не встал.
Он даже не подозревал, какую услугу невольно оказал своему сыну. Формально бухгалтера не успели арестовать, и приговор не был вынесен, так что кадровый листок сына был чистым. Но в городе у него уже не было шансов получить приличную работу или поступить в институт. Уехав в другой город, он поменял несколько мест работы, пока его не взяли водителем в милицию. Оттуда, как отслуживший в армии комсомолец, он попал в Высшую школу милиции.
Пять лет учебы сделали из него нового человека. Здесь тоже была своя «дедовщина», но не в столь открытой форме, как в армии. Он полюбил тренировки в тире и стал не только чемпионом курса и школы, но и выступал на всесоюзных соревнованиях, занимая призовые места. К моменту окончания учебы и получения офицерского звания он был уже кандидатом в мастера спорта по стрельбе.
Казалось, теперь его жизнь наконец определится на долгие годы. Он получил назначение следователем в свой родной город. Новенькие погоны на плечах служили залогом новой жизни. Все казалось таким радужным и таким многообещающим в эти летние дни семьдесят восьмого года. Однако все получилось совсем по-другому.
Он опять попал в замкнутую систему со своими законами и четко отлаженной структурой взаимоотношений. К этому времени (ему было двадцать шесть лет) он понял окончательно, что не может работать в команде по законам волчьей стаи, которые неизбежно возникали в любой замкнутой среде – в высших учебных заведениях, армии, милиции, строительном управлении.
В районном отделе милиции, где он работал следователем, все было как обычно. Пьянство сотрудников, повальная коррупция, небрежное отношение к собственным обязанностям, систематическое сокрытие уголовных дел для отчетной статистики. Наряду с этим бывали и самоотверженные порывы отдельных сотрудников, и ночные бдения инспекторов уголовного розыска, и мужество офицеров милиции, не боявшихся ножей и пистолетов бандитов. Но все это разъедалось катастрофической, абсолютно параноидальной коррупцией в милиции, где платить нужно было за все. За каждую звездочку, за любое новое назначение, за любую новую должность, за новый кабинет, даже за новую машину. Нужно было либо принимать эти правила, либо уходить из милиции. Кроме того, следователи традиционно работали и с прокурорами, которые также могли рассчитывать на совместные заработки. Но он не хотел и не умел так жить.
Он все время подсознательно помнил о своем отце, так и не принявшем общие правила игры. И хотя несколько
