этого достаточно было тысячи или полутора тысяч долларов. Но перевод денег все равно контролировался банками, а люди типа Капустина или Багирова привыкли иметь дело с наличными долларами.
– Значит, и мы можем иногда пригодиться, – хозяин дома не сводил глаз с пришедшего гостя, – а почему он не позвонил мне?
– Он не будет звонить, – твердо ответил Дронго, – и не будет говорить ни на какие темы. Все телефоны прослушиваются. И, кроме того, кто-то из переехавших хочет заработать очки перед бывшей властью. И нам это ни к чему. Счета могут вполне накрыться.
– Интересно ты говоришь. А кто, по-вашему, может быть такой сукой? Я всех переехавших за последние несколько лет, кажется, наперечет могу назвать.
– Мы не знаем. Поэтому меня и прислали. И никаких звонков по телефону не будет. Все разговоры через меня, – твердо заявил Дронго. Это был самый главный момент в его «экспедиции».
– Сколько ребят приехали за последний год? – спросил Зверь у своего голубоглазого помощника.
– Из ваших шестеро, – напомнил тот.
Дронго насторожился. Впервые прозвучала эта цифра – шесть.
– А до этого сколько приехало, Валек?
– Четверо. И два года назад еще трое. Итого тринадцать.
– Неприятная цифра, – криво улыбнулся Зверь, – значит, кто-то из них решил в двойные игры поиграть.
– Нам важно вычислить этого типа, чтобы знать объем информации, который он сообщим в ФСБ, – подчеркнул Дронго.
– А это еще что такое? – удивился Капустин. – Опять переименовали?
– Федеральная служба безопасности. Теперь КГБ так называется, – пояснил Дронго.
– В который раз уже меняют. В третий или в четвертый? – негромко засмеялся Капустин, внезапно бросив пристальный взгляд на гостя.
«Ах ты сукин сын, – подумал Дронго. – Так я тебе и скажу, в который раз». Нормальный человек всех переименований мог не помнить. А вот сотрудники КГБ помнили наизусть все названия.
– Не знаю, – сказал он, – не считал.
– Значит, Валек, – задумался Капустин, – проверить нужно десятерых. Кроме меня, Рябого и Сокола. Вот всех остальных и проверь. Кто решил старое вспомнить, может, и раньше стучал, нас всех позорил.
– Почему, кроме Рябого и Сокола? – Теперь была его очередь перейти в атаку. Разговаривать с Капустиным было сложно. Тот был как хороший боксер – все время держал на дистанции, а когда внезапно открывался, то наносил сильные встречные удары.
– Рябого я знаю уже много лет, – снисходительно пояснил Зверь, – он никогда стучать не будет. Сукин сын, правда, любит быть верховным вождем, но стукачом никогда. И Сокол не подходит. Он ведь с ФБР снюхался, нас всех позорит. Его бывшие хозяева обратно не возьмут, исключено.
– А может, он нарочно с ними сотрудничает, а сам по-прежнему стучит в Москву? – спросил Дронго.
– Ох
