я-то уезжать не намерена. Я с тоски умру на чужой стороне – вот сестрица Анна как в письме плачется.
И веселое лицо Елизаветы мгновенно отуманилось искренней печалью: теперь она была не похожа на всегдашнюю беззаботную девушку. Даже краска сбежала с ее нежных щек, и она тихо говорила, едва подавляя слезы:
– Не ищи мне женихов, князь, все равно теперь не выйду замуж. Был жених – так Бог его к себе взял, да и не время о женихах думать, когда чуть не вчера еще матушка в гроб легла.
Тут цесаревна не могла совладать с собою и залилась горькими слезами.
Все притихли, а княгиня Дарья Михайловна подошла к Елизавете, обняла ее и сама искренно заплакала. Только одна царская невеста сидела в своем углу с безжизненным лицом, и понять нельзя было, о чем она думала в эту минуту.
Но слезы и печаль Елизаветы длились недолго. Вот она опять улыбнулась, заговорила шутя и весело и под конец сумела даже оживить Александра Данилыча, который на мгновение позабыл и свои страхи, и свое в последнее время все возраставшее злое к ней чувство.
– Ну, князь, как хотите, а теперь я вас не послушаюсь, – вдруг обратилась к Меншикову великая княжна Наталья, – теперь уж пора отдохнуть братцу. Я думаю, он кончил свои уроки, пойду и приведу его сюда.
Меншиков ничего не ответил, и Наталья выбежала из комнаты.
В дверях Петра она действительно столкнулась с уходившим учителем.
– Кончил, ну и слава богу, – обратилась она к брату, – а я тебе, Петруша, пришла одну вещь сказать. Давеча Лиза помешала, а сказать нужно.
– Что такое? – живо спросил Петр.
– А вот что, братец, ты хотел мне подарок сделать.
– Да, наконец! – улыбнулся Петр. – А уж я думал, Наташенька, что ты и не поблагодаришь меня за мой подарок; я всегда о тебе думаю. Что же, хорошо я придумал? Каковы червонцы? И все-то блестят, все новые. И целых их девять тысяч! Это мне поднес их цех наших каменщиков. Я сейчас же о тебе вспомнил и послал с ними к тебе Долгорукого. Что же – хороши червонцы?
– Верно, хороши, да я-то их не видала, братец…
– Как не видала? Что это значит?
– А то, что Долгорукий пришел ко мне, а их не принес.
Петр поднялся, и светлые глаза его загорелись гневом.
– Это что? Это что такое?.. И Долгорукий смеет…
– Перестань, перестань, не вини Долгорукого, не он тому причина, а вот что я хочу тебе сказать: несет князь Иван ко мне твой подарочек, и встреться ему Александр Данилыч… Александр Данилыч и спрашивает: «Что это ты несешь?» Тот рассказал ему: «Так и так», а Александр Данилыч и отобрал у него весь мешок. Велел ему сейчас же при себе отнести деньги в свой кабинет и говорит: «Император еще очень молод, не умеет распоряжаться деньгами как следует; пригодятся на нужное дело». Вот князь Иван пришел ко мне, да и рассказал все это.
Петр заходил по комнате большими шагами.
– Что же это наконец такое? – раздражительно говорил он, то краснея, то бледнея. – Что же, уж он мне совсем руки связывает! Я даже не
