при свете фонаря, что по набережной к Новому мосту идет человек, таща на плечах другого.
Пьер прекратил расспросы. Он оставил рыболова и поднялся на набережную.
«Человек прошел по Новому мосту, – думал он, – пойдем туда же!»
Он скоро достиг площадки, возвышавшейся у моста, на которой шесть лет тому назад красовалась статуя Генриха IV. В 1792 году Конвент велел переплавить ее и чеканить из ее меди монеты.
Хотя статуя исчезла, но тем не менее часовой сохранил свой пост на площадке.
Известна история одного французского маршала, который, видя часового у разрушенной скамьи, вздумал доискаться до причины этого караула. Оказалось, что пятьдесят лет тому назад эту скамейку выкрасили и приставили к ней сторожа, чтоб не дозволять публике садиться на нее.
С тех пор прошло полвека. Часовые сменялись один за другим, и никто больше не думал о снятии караула, нужда в котором давно отпала.
То же случилось и со статуей Генриха IV. Когда-то у подножия ее поставлен был часовой; с тех пор статуя успела исчезнуть, и вот уже шесть лет, как сторож расхаживал по опустевшей площадке.
Этот сторож принадлежал к драгунскому полку, под командой полковника Себастьяна. В эту эпоху финансового истощения лошади были чрезвычайно редки. Поэтому у кавалерийских полков, не участвующих в войне, они были отняты и отосланы войскам, сражающимся за границей.
Когда Кожоль проходил мимо драгуна, он заметил, что тот рассматривает на каменных плитах площадки большое пятно крови.
– Вот как, драгун! Здесь, надо полагать, убили сторожа нынче ночью? – спросил граф.
– О нет, гражданин. Товарищ, бывший в то время на карауле, рассказал нам, в чем дело. Надо полагать, что один из Щеголей нализался пьяным на балу Люксембурга. Возвращаясь домой, он наскочил с размаху на острые колья ограды, которые пропороли ему голову. И вот один друг взялся дотащить к себе этого молодого полумертвого господина. Добравшись до этого места, провожатый остановился перевести дух и перевязать платком рану на голове своего приятеля, из которой кровь лилась ручьем.
– Он не отвел молодого человека в будку?
– Нет. Он собирался уже взвалить его себе на плечи, когда проезжавший мимо фермер предложил взять их обоих в свою карету, и товарищ Щеголя согласился.
– Знаете ли вы этого доброго человека?
– Нет. Но вот там, на углу Монетной улицы, стоит молочница, спросите ее: она должна знать. Вероятно, у него она и берет молоко.
Кожоль вскоре очутился подле молочницы.
– Скажите мне, добрая женщина, – начал он. – Я ищу брата, который, говорят, опасно поранился прошлой ночью…
Молочница не дала ему докончить.
– Как? Это ваш брат, красавец, которого отец Этьен взял вместе с его товарищем в свою карету? А! Как он был бледен! Бедное дитятко!
– Кто этот отец Этьен?
– Фермер из Бург-ла-Рен, он поставляет мне молоко каждое утро.
– А где можно его найти?
– Если
