нахождения своих капиталов! Когда у тебя есть пять, десять, двадцать миллиардов, место их хранения – это уже вопрос национальной безопасности. Это правило работает всюду: в России, в Америке, в Израиле. А публичное заявление о выходе из бизнеса и передаче активов в благотворительные фонды позволяют почти безболезненно сменить прописку. Не у всех же такие способности договариваться, как, скажем, у Романа Абрамовича!
Корр.: Вы утверждаете или предполагаете?
А. Х.: Здесь нет никаких секретов. Шила в мешке не утаишь, тем более, такое немаленькое шило. Помните, лет десять назад Билл Гейтс отдал все, что заработано непосильным трудом, бедным? А теперь скажите, кто сегодня по версии того же «Форбс» самый богатый человек в мире? Правильно, Билл Гейтс, глава наблюдательного совета и главный бенефициар фонда Билла и Мелинды Гейтс. При этом данный бенефис – наследственный, а с завещанием у Билла все в порядке.
Наши тоже не отстают. Один известный никелевый король аккурат перед разводом с женой вдруг надумал избавиться от активов. Дети, мол, взрослые, сами себя найдут по жизни, а мне, мол, многого и не надо. И чтобы все поверили в подобную чушь, даже любимую мега-яхту, названную именем любимой дочери, переименовал и сдал в аренду. Думаете, каждый рубль, доллар или евро из его запасов стали от него хоть на микрон дальше? Нет, конечно. Как жил, так и живет себе на Лазурном берегу, распугивая ко всему привыкших французов и монегасков эскортом черных мерседесов, что по местным понятиям считается форменным жлобством.
В общем, с собственной совестью всегда можно договориться, просто выключив тумблер.
Я слушала и одновременно наблюдала за своим героем. По идее, рассуждая на такие серьезные темы, собеседник должен выражать соответствующие эмоции на лице: хмурить брови, закатывать глаза, сжимать в струнку губы. Но ничего подобного я не заметила за Хаминским. Все та же полуулыбка, спокойный тон, приветственный взмах рукой сидящим через столик знакомым. На самом деле ничего удивительного в этом нет, когда человек не рассказывает сочинение на заданную тему, а просто выражает свои мысли вслух. Он говорит, как живет, и живет, как говорит.
Снова принесли кофе, я поставила диктофон на паузу, и разговор как-то сам собой перешел на тему искусства. Признаться честно, я вообще не понимаю, как столько информации может уложиться в одной отдельно взятой голове.
– Знаешь, почему Scorpions на сцене так фирменно звучат? Потому что никаких дешевых компьютерных ритм-секций. Три акустических гитары, два ударника, двое клавишей, басы и куча бэк-вокалисток. Но секрет не в этом. Элтон Джон обходится куда меньшим составом, но какая харизма! А ZAZ на сцене целые представления устраивает: только что кабаре было, через мгновение улицы Монмартра. Кстати, Большой филармонический оркестр Монако – на самом деле большой. Прикинь, 14 скрипок, 14 альтов, 8 виолончелей, 6 контрабасов, 24 медных, 5 ударных, 2 арфы и 3 клавесина. По одному: рояль, синтезатор, гитара и аккордеон. Теперь представь
