хорошей девочкой, папа купит тебе игровую приставку «Нинтендо».
– Как ты купишь, когда у тебя никогда нет денег?
– Будут! Завтра один человек вернет мне долг. Пошли…
По пустынным ступенькам дома, жильцы которого уже давно спали, эхом раздавались спешные шаги несчастной семьи, которая, кто знает, по чьей вине или по чьей прихоти, свернула в жизни на кривую дорожку в никуда. Входная дверь с треском захлопнулась за ними, пропустив их в серую, дождливую ночь. Отец, натянув на голову капюшон, нес ребенка на руках к машине, мать трусила рысцой за ними.
– О, черт побери, я забыл ключ!
– Где твои мозги, осел! – огрызнулась мать.
– Подержи Ангелину, я быстро.
Девочка прижалась к матери, ища теплого укрытия. Мелкий дождь, подхваченный ветром, капал на лицо девочки.
– Вы меня вообще не любите, – капризно шептала она, все крепче прижимаясь к материнскому плащу.
– Мы тебя любим. – Материнский голос слился с шумом проезжающего мимо автомобиля, который пронесся по луже рядом с тротуаром и обрызгал их ледяной водой.
– Кретин! – выругалась молодая женщина вслед стремительно умчавшемуся за поворот лихачу.
– Смотри, мама, что он мне сделал, – заплакала Ангелина.
– Высохнешь, мы быстро вернемся.
В этот момент подошел Стефан с ключом от автомобиля.
– Залезайте! – крикнул он, пропустив их на заднее сиденье, и нажал на газ.
На пустынных улицах почти никого не было. Иногда какой-нибудь запоздалый прохожий, втянув голову в воротник, торопился поскорее спрятаться от ледяного дождя, который, казалось, пробирал до костей, под защиту своего дома.
Порывы ветра гоняли сухие листья. Желтый свет уличных фонарей болезненно и бессильно пробивался сквозь густую голубоватую изморось, отражаясь на мокром асфальте.
В машине было холодно. Еще неделю назад Стефан заметил, что в его старом «опеле», которому уже давно было место на свалке, не работает печка. За неимением денег он не обращал на это внимания. Проблема была в лобовом стекле, оно часто запотевало изнутри, поэтому Стефану приходилось постоянно протирать его правой рукой, а левой – придерживать руль. Где когда-то было радио, торчали вырванные провода. Стефан был должен за последние две дозы героина, но искусно избегал встречи с местными наркодилерами, однако они подкараулили и влепили ему пару тумаков. Пытаясь согреться, девочка прижималась к матери, положив маленькую золотистую головку на ее плечо.
– Мама, мне холодно. – Она почти стучала зубами, чувствуя, как колючие мурашки холода ползут по спине вверх, к кудрявым прядям волос.
– Потерпи, сейчас уже приедем, – подбадривала ее мать.
Вскоре они добрались до Гордстена[1].
– Пойдем вместе, – сказал Стефан.
– Видишь, я тебя не обманула, – добавила Ивана. – Сейчас согреешься.
Ангелина не произнесла ни слова. Она послушно шла между ними, устало
Один из микрорайонов Гётеборга. –
