запомнилось, – а только знаю, что ловко там в конце закручено. Но ты, кажется, говорила, душенька, что она у тебя есть.
– Да, папа, – на второй странице. Мы списали ее из «Изящных извлечений». Она, как вы знаете, принадлежит перу Гаррика.
– Совершенно верно… Жаль, не помню, как там дальше.
Китти-печурка была холодна…
При этом имени мне думается невольно о бедной Изабелле – ее едва было не окрестили Кэтрин, в честь бабушки. Надеюсь, мы увидим ее у себя на будущей неделе. Ты не подумала, душенька, куда ее поместить и какую комнату отвести детям?
– О да! Она, конечно, займет свою комнату, ту, что и всегда, – а для детей есть детская… Все как обычно. Для чего что-то менять?
– Не знаю, душа моя, – но ее так давно не было, – с самой Пасхи, да и тогда она приезжала всего на несколько дней. Какое неудобство, что мистер Джон Найтли – адвокат!.. Изабелла, бедняжка, совсем от нас оторвана! Воображаю, как опечалится она по приезде, не застав в Хартфилде мисс Тейлор!
– Для нее это вовсе не будет неожиданностью, папа.
– Как сказать, душенька. Для меня по крайней мере было большою неожиданностью, когда я впервые услышал, что она выходит замуж.
– Мы непременно должны позвать мистера и миссис Уэстон обедать, когда Изабелла будет здесь.
– Конечно, милая, если успеем… Ведь она, – удрученным голосом, – приезжает всего лишь на неделю. У нас ни на что не хватит времени.
– Да, обидно, что они не могут остаться дольше, – однако же так диктует необходимость. Двадцать восьмого мистер Джон Найтли должен снова быть в городе, и нужно за то сказать спасибо, папочка, что все их время здесь будет отдано нам, из него не выпадут два-три дня на посещение аббатства. Мистер Найтли обещает на сей раз не предъявлять свои права – хотя у него, как вы знаете, они не были даже дольше, чем у нас.
– Душа моя, просто ужасно было бы, если б Изабелле, бедняжке, пришлось жить не в Хартфилде, а где-то еще.
Мистер Вудхаус никогда не признавал, что у мистера Найтли могут быть права на брата, а у кого-либо, кроме него самого, – права на Изабеллу. Минуты две он посидел в задумчивости, затем продолжал:
– Только не понимаю, отчего Изабелла тоже обязана ехать так скоро назад, если должен он. Постараюсь-ка я, пожалуй, уговорить ее задержаться. Она и дети могли бы прекрасно побыть у нас еще.
– Ах, папа, – это вам никогда не удавалось и, думаю, не удастся. Для Изабеллы немыслимо остаться, когда муж уезжает.
То была неоспоримая правда. Сколь она ни казалась горька, мистеру Вудхаусу оставалось лишь покорно вздохнуть, и Эмма, видя, как он приуныл при мысли, что дочь его привязана к мужу, тотчас перевела разговор на тему, которая не могла не рассеять его грусть.
– Пока мои сестра и брат будут здесь, Гарриет должна проводить у нас как можно больше времени. Я уверена, ей понравятся дети. Детки – наша гордость, верно, папа? Любопытно, кто ей покажется красивее, Генри или Джон?
– Да, любопытно. Бедные крошки, то-то будет им радость приехать сюда. Они
